121 Настолько, что, лицо подъемля смело,Вскричала: «Бог теперь не страшен мне!». —Как черный дрозд, чуть только потеплело.124 У края дней я, в скорбной тишине,Прибегла к богу; но мой долг ужасныйЕще на мне бы тяготел вполне,127 Когда б не вышло так, что сердцем ясныйПьер Петтинайо[827] мне помог, творя,По доброте, молитвы о несчастной.[828]130 Но кто же ты, который, нам даряСвое вниманье, ходишь, словно зрячий,Как я сужу, и дышишь, говоря?»133 И я: «Мой взор замкнется не иначе,Чем ваш, но ненадолго, ибо онКривился редко при чужой удаче.136 Гораздо большим ужасом смущенМой дух пред мукой нижнего обрыва;Той ношей я заране пригнетен».[829]139 «Раз ты там не был, — словно слыша диво,Сказала тень, — кто дал тебе взойти?»И я: «Он здесь и внемлет молчаливо.142 Еще я жив; лишь волю возвести,Избранная душа, и я земные,Тебе служа, готов топтать пути».145 «О, — тень в ответ, — слова твои такие,Что, несомненно, богом ты любим;Так помолись иной раз о Сапии.148 Прошу тебя всем, сердцу дорогим:Быть может, ты пройдешь землей Тосканы,Так обо мне скажи моим родным.151 В том городе все люди обуяныЛюбовью к Таламонэ, но успехОбманет их, как поиски Дианы,154 И адмиралам будет хуже всех».[830]ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ1 Кто это кружит здесь, как странник некий,Хоть смертью он еще не окрылен,И подымает и смыкает веки?»4 «Не знаю, кто; он кем-то приведен;Спроси, ты ближе; только не сурово,А ласково, чтобы ответил он».7 Так, наклонясь один к плечу другого,Шептались двое, от меня правей;Потом, подняв лицо, чтоб молвить слово,10 Один сказал: «Дух, во плоти своейИдущий к небу из земного края,Скажи нам и смущение развей:13 Откуда ты и кто ты, что такаяТебе награда дивная дана,Редчайшая, чем всякая иная?»16 И я: «В Тоскане речка есть одна;Сбегая с Фальтероны,[831] вьется смелоИ сотой милей не утолена.19 С тех берегов принес я это тело;Сказать мое вам имя — смысла нет,Оно еще не много прозвенело».22 И вопрошавший: «Если в твой ответСуждение мое проникнуть властно,
