Что, если было хорошо другому,Ты видел бы, как зеленею я.85 И вот своих семян я жну солому.О род людской, зачем тебя манитЛишь то, куда нет доступа второму?88 А вот Риньер,[840] которым знаменитДом Кальболи, где в нисходящем рядеНикто его достоинств не хранит.91 И не его лишь кровь[841] теперь в разладе, — Меж По и Рено, морем и горой,[842] —С тем, что служило правде и отраде;94 В пределах этих порослью густойТеснятся ядовитые растенья,И вырвать их нет силы никакой.97 Где Лицио, где Гвидо ди Карпенья?Пьер Траверсаро и Манарди где?Увы, романцы, мерзость вырожденья!100 Болонью Фабро не спасет в беде,И не сыскать Фаэнце Бернардина,Могучий ствол на скромной борозде!103 Тосканец, слезы льет моя кручина,Когда я Гвидо Прата вспомянуИ доблестного Д'Адзо, Уголина;106 Тиньозо, шумной братьи старшину,И Траверсари, живших в блеске славы,И Анастаджи, громких в старину;[843]109 Дам, рыцарей, и войны, и забавы,Во имя благородства и любви,Там, где теперь такие злые нравы!112 О Бреттиноро, больше не живи!Ушел твой славный род, и с ним в опалеВсе, у кого пылала честь в крови.[844]115 Нет, к счастью, сыновей в Баньякавале[845] ;А Коньо — стыд, и Кастрокаро — стыд,Плодящим графов, хуже, чем вначале.[846]118 Когда их демон[847] будет в прах зарыт,Не станет сыновей и у Пагани,Но это славы их не обелит.121 О Уголин де'Фантолин, заранеТвой дом себя от поношенья спас:Никто не омрачит его преданий![848]124 Но ты иди, тосканец; мне сейчасМилей беседы — дать слезам излиться;Так душу мне измучил мой рассказ!»127 Мы знали — шаг наш должен доноситьсяДо этих душ; и, раз молчат они,Мы на дорогу можем положиться.130 И вдруг на нас, когда мы шли одни,Нагрянул голос, мчавшийся вдоль кручиБыстрей перуна в грозовые дни:133 «Меня убьет, кто встретит!»[849] — и, летучий,Затих вдали, как затихает гром,Прорвавшийся сквозь оболочку тучи.136 Едва наш слух успел забыть о нем,Раздался новый, словно повторенныйУдар грозы, бушующей кругом:139 «Я тень Аглавры, в камень превращенной!»[850]
