139 Когда их сонм настолько удалился,Что видеть я его уже не мог,Во мне какой-то помысел родился,142 Который много всяких новых влек,И я, клонясь от одного к другому,Закрыв глаза, вливался в их поток,145 И размышленье претворилось в дрему.ПЕСНЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ1 Когда разлитый в воздухе безбурномЗной дня слабей, чем хладная луна,Осиленный землей или Сатурном,[905]4 А геомантам, пред зарей, виднаFortuna major там, где торопливоВосточная светлеет сторона,[906]7 В мой сон вступила женщина: гугнива,С культями вместо рук, лицом желта,Она хромала и глядела криво.[907]10 Я на нее смотрел; как теплотаЖивит издрогнувшее за ночь тело,Так и мой взгляд ей развязал уста,13 Помог ей тотчас выпрямиться смелоИ гиблое лицо свое облечьВ такие краски, как любовь велела.[908]16 Как только у нее явилась речь,Она запела так, что я от пленаС трудом бы мог вниманье уберечь.19 «Я, — призрак пел, — я нежная сирена,Мутящая рассудок моряков,И голос мой для них всему замена.22 Улисса совратил мой сладкий зовС его пути;[909] и тот, кто мной пленится,Уходит редко из моих оков».25 Скорей, чем рот ее успел закрыться,Святая и усердная жена[910]Возникла возле, чтобы той смутиться.28 «Вергилий, о Вергилий, кто она?» —Ее был возглас; он же, стоя рядом,Взирал, как эта чистая гневна.31 Она ее схватила с грозным взглядомИ, ткань порвав, открыла ей живот;Меня он разбудил несносным смрадом.34 «Я трижды звал, потом оставил счет, —Сказал мой вождь, чуть я повел очами. —Вставай, пора идти! Отыщем вход».37 Я встал; уже наполнились лучамиПо всей горе священные круги;Мы шли с недавним солнцем за плечами.40 Я следом направлял мои шаги,Изогнутый под грузом размышлений,Как половина мостовой дуги.43 Вдруг раздалось: «Придите, здесь ступени», —И ласка в этом голосе была,Какой не слышно в нашей смертной сени.46 Раскрыв, подобно лебедю, крыла,Так говоривший нас наверх направил,Туда, где в камне лестница вела.49 Он, обмахнув нас перьями, прибавил,Что те, «qui lugent»,[911] счастье обрели,И утешенье, ждущее их, славил.
