— Я понял.
— Хорошо. На этом закончили, Тревор, или ты останешься и досмотришь до конца мой массаж? Ольга, я думаю, что теперь мне хочется, чтобы мной занялись спереди.
— Да, — каким-то внутренним голосом ответила Ольга. Толстым чувственным языком она облизнула свои тонкие губы. Они стали маленькими и влажными, напомнив Тревору собаку в жаркий день. Массажистка дотянулась до флакона и вылила немного масла на обтянутые резиной ладони. Очень медленно, любовно поглаживая, она размазала масло по своим одетым в резину пальцам, пока все они не оказались равномерно им покрытыми.
Оливия начала медленно переворачиваться на спину. Отбросив волосы со лба, Тревор бросился вон из комнаты.
Глава девятнадцатая
Ты сделала все, что могла, Портия, — сказал Рнкки Трюс. — Этот мужчина был виновен. Когда-нибудь каждый проигрывает.
Портия, бледная, как полотно, с морщинками под глазами, подняла голову.
— Рикки, меня не это беспокоит, — произнесла она. — Я знала, что Смайл был виновен. Я знала это с самого начала.
— Так в чем же дело тогда?
— Что меня беспокоит, Рикки, так это то, что я рада своему поражению. Не было ли чего-то такого, что я могла бы сделать и не сделала, только потому, что ненавидела его?
— Никто не смог бы сделать большего, — ответил он.
— Не в этом дело. Дело в том, что, может быть, именно я могла бы сделать больше?
— Нет.
— Ты в этом уверен?
— Абсолютно.
— Спасибо.
— Не за что, Портия, — произнес Рикки. — Уже поздно. Не могу ли я пригласить тебя куда-нибудь, прежде чем мы разойдемся по домам?
— Не знаю, стоит ли. Когда у меня плохое настроение, то лучше не пить — становится только хуже.
— Мне нужно выпить, и я хотел бы поговорить с тобой, — пояснил Рикки.
— У тебя проблемы? Тогда почему бы и нет? Мне нужна новая проблема, чтобы перестать думать о старых.
«Килл» открылся всего лишь месяц назад, а Портия любила бывать в новых местах. Она оправдывала это придуманным для себя не слишком серьезным объяснением: будто собирает информацию, способную помочь Роману. Она ни разу не вплелась с Романом и разговаривала с ним только мысленно, в мечтах, но это не имело значения.
— Итак, Рикки, — сказала Портия после того, как они выпили. — Что случилось? Деньги? Если тебе нужны деньги вперед…
— Нет, Портия. Ты хорошо мне платишь. — Он теребил кончик своих коротких, жестких усов. — Это проблема личного характера.
— Личного? С тем парнем?
— Нет. У нас с Хаком ничего не получилось. Это было чисто физическое влечение — чистая страсть. Он исчез и забыт. Проблема связана с моими родителями.
— С твоими родителями? Но ведь они живут в Форт-Лодердейл, не так ли? И они уже на пенсии?
— Все правильно, — ответил он, — но на следующей неделе исполняется сорок лет, как они поженились.
— Замечательно! Пошли им от моего имени огромный букет цветов.
— Спасибо. Я уезжаю туда на весь уик-энд.
— Никаких проблем. Если хочешь, возьми еще один-два выходных. Сейчас, когда дело Смайла закончено, остались только апелляции. Мы их отправим и будем молиться, чтобы их отклонили. Я сама могу это сделать.
— Портия, я намерен кого-то взять с собой.
— Свидание? Но сейчас, когда ты и Хак…
— Нет, девушку. Видишь ли, они не знают, что…
— Что ты гомосексуалист?
— И они все время пристают ко мне относительно того, с кем я встречаюсь и с тому подобными расспросами. Думаю, что отец уже видит себя дедушкой.
— Так что?
— Ну, я им соврал. Я сказал, что у меня есть девушка.
— О Господи! И теперь они жаждут увидеть ее?
— Именно!
— А нельзя ли им сказать, что она уехала или что-то в этом роде? Ну, например, что она уже раньше о чем-нибудь договорилась?
— Я уже дважды так поступал. Сейчас мне действительно необходима девушка, которая поехала бы со мной.
— Ну а есть у тебя подружки?
Рикки поднял свой стакан, покрутил его между ладонями, поставил на прежнее место — на то же самое влажное пятно — и произнес:
— Я уже описал ее, Портия. В письме и по телефону я подробно описал ее.
— О Господи! — Портия накрыла руку Рикки своей. — Так тебе нужен некто, подходящий под описание? Надеюсь, что твоя фантазия разыгралась не слишком и она не семифутовая негритянка или перуанская лилипутка?
— Да нет, Портия, я не слишком изобретателен, — с улыбкой ответил Рикки. — Несправедливо, правда? Быть гомосексуалистом и не иметь никаких артистических наклонностей?
— Рнкки, но это ведь всего лишь стереотип. Ты же не занимаешься только своим телом. Ты — личность, Рикки.
— И все же, не имея достаточного воображения, я… я описал тебя.
— Что ты сделал?
— Портия, ты самая прелестная женщина из всех, которых я знаю, — ответил он. — Я хотел сделать своим старикам приятное.
— О Боже, Рикки! Ты — дурак! Что же ты теперь будешь делать? Мы поссоримся? Расстанемся?
— Я надеялся, что… — пробормотал он.
— О нет, Рикки! — Портия выдернула свою руку. — Нет, нет и нет! Никогда!
— Ну пожалуйста! На один уик-энд! Мы можем расстаться после этого.
— На один уик-энд? — Портия пристально посмотрела на него. — На этом все будет кончено? Ты обещаешь?
— Ты поедешь?
— Услуга за услугу, Рикки. Ты хочешь, чтобы я сыграла эту роль, ведь так? Прикрыла тебя? Помогла спрятать твои… твои пристрастия?
— Да, но…
— Тогда тебе придется сделать то же самое для меня.
— Что? Для тебя? Ты лесбиянка? Никогда бы не подумал. Я знаю, что у тебя нет мужчин, но…
— Нет, Рикки! Я вовсе не лесбиянка. Иногда мне казалось, что я слишком гетеросексуальна — чересчур гетеросексуальна.
— И что?
