голову. Ему было зябко после бессонной ночи. На коленях лежала спортивная сумка, а в ней – пистолет. Черные пустые глаза скульптур глядели на него тупо и решительно.
– А вы случайно не Курбатов? – спросил Антона детский голос.
– Да, я Курбатов.
– Скажите, чем торговала ваша фирма?
Ребенок говорил очень тихо, Антону показалось, трубка прикрыта ладошкой. Он удивился вопросу.
– А почему тебя это интересует?
– Вы сначала скажите, только правду. А потом я объясню.
– Ну ты представься хотя бы, – Антон улыбнулся в трубку, – я ведь даже не знаю, мальчик ты или девочка, сколько тебе лет.
– Я девочка. Соня. Мне десять лет. Так чем торговала ваша фирма?
– Очень приятно, Соня. Меня зовут Антон. Наша фирма занималась посреднической деятельностью. Ты знаешь, что это такое?
– Конечно, знаю. И в чем именно вы посредничали?
– В покупке недвижимости за границей.
– Это правда? Или вы врете?
– Зачем мне врать?
– Ну, мало ли? Вдруг вы на самом деле торговали оружием или живым товаром?
– Нет, ничем таким мы не торговали. Только домами в Чехии.
«Странная девочка… Ну и детки пошли, – подумал Антон, – смотрят боевики по телевизору и по видео, а потом в них играют».
– Прости, пожалуйста, ты не могла бы позвать Веру к телефону? – осторожно спросил он странную девочку.
– Она спит. Но я ее сейчас разбужу.
– Спасибо.
Ждать пришлось довольно долго. Видно, Вера спала крепко, хотя было уже почти двенадцать.
– Да, я слушаю, – раздался наконец сонный голос в трубке.
– Доброе утро, Вера. Вы простите меня за назойливость, – начал Антон, – я просто хочу вам напомнить… Вы не искали факс?
– Это вы меня простите. Пока не искала, руки не дошли. Но я могу посмотреть прямо сейчас. А вы перезвоните минут через двадцать.
– Может, я у телефона подожду?
– Как хотите. Честно говоря, не знаю, сколько на это уйдет времени.
Однако времени ушло совсем немного. Пару дней назад Вера разбиралась в ящиках своего стола. Все нужное она разложила по папкам, и в этих папках того факса быть не могло. И смотреть нечего. Она уже подумала, что выкинула важную для Курбатова бумажку, ей стало неудобно, но тут заметила белый уголок, торчавший из-под маленького струйного принтера.
Столешница была покрыта стеклом. Под стекло Вера клала фотографии – школьные, университетские, мамины в детстве и в юности, в общем, те, на которые хочется часто смотреть. Туда же, под стекло, иногда засовывала листочки с важными телефонами, чтоб не потерять. Почему-то именно под стекло попал многострадальный факс с текстом, написанным от руки. Наверное, это вышло машинально. А сверху стоял принтер, и Вера раньше этот листочек не замечала, забыла о нем.
– Вы слушаете?
– Да.
– Я нашла. Кажется, это именно тот факс. Написано по-чешски, от руки. Хотите, я вам прочитаю по телефону? Здесь всего несколько слов. Просто адрес и что-то непонятное. Брунгильда какая-то…
– Ну, Брунгильда – это вполне понятно, – произнес Антон после долгой паузы. – А адрес московский?
– Нет. Карлштейн. Насколько я знаю, есть такой старинный городок под Прагой. Давайте мы с вами встретимся, и я отдам вам бумагу. К сожалению, никаких других ваших факсов не сохранилось.
– Других и не надо. Только этот, он единственный… самый важный… спасибо вам огромное, Вера. – Было слышно, как волнуется Курбатов, голос его чуть охрип, стал глухим. – Где и когда вам удобно со мной встретиться?
«Нет, он не бандит, – еще раз подумала Вера, – он не врет и никакой опасности не представляет…»
– Давайте на Маяковке. Прямо на площади, у памятника, – предложила она, – там трудно потеряться.
– Во сколько?
– Сейчас без пяти двенадцать… К часу успеете?
– Конечно. Спасибо вам.
– До встречи.
Вера положила трубку и тут же услышала возбужденный голос Сони:
– Вы же не договорились, как узнаете друг друга! Ты его никогда не видела! Он тебя – тоже. Мало ли молодых людей будет стоять у памятника?
– Ой, да, действительно! – спохватилась Вера. – Может, он перезвонит сейчас?
И тут раздался звонок в дверь. На пороге стоял Федор.
Гроза обрушилась внезапно. Утро было душным, тополиный пух замер в густом знойном воздухе. И вот к полудню небо потемнело, ударил гром, через миг ливень упал сплошной стеной.
Володя успел нырнуть в первый попавшийся подъезд. В последнее время он легко простужался, а вымокнуть до нитки и заболеть сейчас, в такой ответственный момент, нельзя. Надо переждать ливень.
Он поднялся на один лестничный пролет, встал в темном углублении за лифтом.
Воняло кошками и мочой. Дом был старый, подъезд без кода, без домофона. Лампочки вывинтили, все до одной. Мутный грозовой свет едва пробивался сквозь немытое окно лестничной площадки. Ливень шумел, иногда вспыхивала молния, совсем близко, и лестница на миг озарялась тревожным, фантастическим заревом.
Хлопнула дверь. Володя сделал шаг, перегнулся через перила и разглядел маленький детский силуэт.
Совершенно мокрая девочка-толстушка лет семи вошла в подъезд босиком, держа в руке сандалики. Остановилась, тряхнула мокрыми волосами. Наверное, не могла решить, как лучше – обуваться здесь, в подъезде, или дойти до квартиры босиком. И вдруг страшно закричала.
Володя не сразу понял, что произошло. Крик девочки перешел в хриплый, надрывный кашель. Он, ни секунды не раздумывая, инстинктивно кинулся на помощь ребенку, побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек. И только тут заметил высокого сутулого мужчину. Молния ярко осветила подъезд. У мужчины была расстегнута ширинка.
– Мама! – кричала девочка сквозь кашель. Сверху щелкнул замок, открылась дверь. Высокий сутулый мужчина, застегиваясь на бегу, бросился вон из подъезда.
– Лидочка! Лидуша! Доченька, не бойся, я здесь! – сверху послышался быстрый топот, испуганный женский голос.
Из квартиры на первом этаже тоже кто-то вышел.
Ребенку помогут, с ребенком будет все нормально. А зло должно быть наказано. Дверь подъезда захлопнулась за Володей.
Ливень ударил в лицо. Сквозь струи воды было трудно разглядеть высокую фигуру, которая быстро пересекала пустой двор. Вокруг ни души. Володя почти летел сквозь ливень. На бегу он выхватил пистолет.
Оружие уже было обстреляно в Серебряном бору ранним утром. Четкие сухие выстрелы далеко отдавались в пустом огромном парке, над медленной, подернутой тонким туманом Москвой-рекой. Володя с приятным волнением обнаружил, что стреляет лучше, чем думал. Наметив темную выпуклость на березовом стволе, он попал в нее сразу, почти не целясь. Просто представил, что перед ним – Сквозняк собственной персоной. И не промахнулся.
