895
Чтобы зажарить цыпленка, не нужно много ума; тем не менее бывают люди, которых до самой смерти этому не выучить. Каждое ремесло требует призвания — особой врожденной способности, как бы независимой от разума.
896
Чем больше мы размышляем, тем больше знаем и больше заблуждаемся.
897
Те, что придут после нас, будут, может быть, знать больше и считать себя умнее, но станут ли они счастливей и мудрей? Разве мы сами, знающие так много, лучше наших отцов, знавших так мало?
898
Мы настолько поглощены собой и нам подобными, что не обращаем никакого внимания на все остальное, хотя окружены им и оно постоянно у нас перед глазами.
Й99
Как мало вещей, о которых мы судим здраво!
900
Мы не в силах пренебречь презрением окружающих: у нас слишком мало самолюбия.
901
Никто не порицает нас столь же сурово, сколь мы подчас осуждаем самих себя.
902
Любовь менее щепетильна, нежели самолюбие.
903
Мы обычно приписываем себе свои успехи и неудачи, хваля или порицая себя за прихоти Фортуны.
904
Никто не может похвалиться тем, что ни разу в жизни не стал предметом презрения.
905
Далеко не все наши хитрости удаются, а промахи причиняют нам вред: в жизни столь немногое зависит от нас самих!
906
Сколько добродетелей и пороков так ни в чем И не проявились!
907
Мы недовольны своей предприимчивостью, если люди не замечают ее: чтобы похвастаться ею, мы часто жертвуем плодами, которые она может принести.
908
Тщеславные люди — плохие дипломаты: они не умеют молчать.
909
Умение дипломата убедить, что он и не помышляет об интересах своего государя и советуется лишь с собственными страстями, нередко может сослужить ему немалую службу: оно мешает разгадать его замыслы и побуждает тех, кто жаждет поскорей завершить переговоры, жертвовать своими притязаниями. Самые ловкие — и те порой считают себя обязанными уступить человеку, который не внемлет рассудку и уклоняется от всех попыток прийти к соглашению.
910
Узнать, насколько ловок человек,— вот иногда и вся польза, которую можно извлечь из назначения его на высокую должность.
911
Для того чтобы стать ловким, нужно меньше усилий, чем для того чтобы им казаться.
912
Для высокопоставленного человека нет ничего легче, нежели присваивать себе знания окружающих.
913
На видной должности полезнее, пожалуй, хотеть и уметь пользоваться услугами просвещенных людей, чем самому быть таким.
914
Быть подлинно здравомыслящим уже означает многое знать.
915
Как живо ни интересуйся политикой, вряд ли найдется чтение скучней и утомительней, нежели договор между государями.
916
Всякий мир по сути своей должен заключаться навеки, однако не было еще ни одного поколения, которое прожило бы всю жизнь без войны, и почти ни одного государя, при котором бы она многократно не возобновлялась. Но стоит ли удивляться, что те, кому нужны законы, чтобы соблюдать справедливость, особенно склонны нарушать эти законы?
917
Политика для государей то же, что суд для частных лиц: несколько слабых объединяются против сильного, вынуждая его умерить свои вожделения и бесчинства.
918
Во времена греков и римлян было легче покорить целый великий народ, чем сегодня удержать за собой небольшую по праву завоеванную провинцию 02 — столько вокруг завистливых соседей и наций, не меньше нас искушенных в политике и военном деле и, несмотря на разделяющие их границы, связанных между собой обоюдными интересами, искусствами и торговлей.
919
Г-н де Вольтер видит в Европе всего-на-всего республику,63 состоящую из отдельных самостоятельных государств. Так широкий ум на первый взгляд уменьшает предметы, сочетая их в некое целое, где каждый низводится до своих истинных размеров; на самом же деле подобный ум возвеличивает их, проясняя отношения между ними и образуя из множества разрозненных частей единую великолепную картину.
920
Ограничиваться сегодняшним днем и предпочитать риску надежную, хотя и не столь славную выгоду — политика полезная, но бескрылая: таким путем не возвыситься ни государству, ни даже частному лицу.
921
Люди от рождения враждуют с себе подобными и не потому, что полны взаимной ненависти, а потому, что не могут возвеличиться иначе, как за счет ближнего; поэтому благоговейно соблюдая законы этой молчаливой войны, которые именуются приличиями, люди — осмелюсь заявить — почти всегда несправедливы, когда обвиняют друг друга в несправедливости.
922
Частные лица ведут переговоры, вступают в соглашения и союзы, заключают договоры, объявляют войну и подписывают мир, словом, делают то же самое, что государи и могущественные народы.
923
Говорить только хорошее обо всех и вся — плохая и мелкая политика.
924
Злость подменяет собою ум.
925
Отсутствие сердца восполняется самодовольством.
926
Кто уважает себя, того уважают и другие.
927
Судя по тому, что природа не уравняла людей в одаренности, она не может и не должна уравнивать их и в благосостоянии.
928
Трусу приходится глотать меньше оскорблений, нежели тому, кто честолюбив.
