– Я… я не понимаю, о чем вы, – сказала она.
– Я видел, как ты толковала со Сьюзи, – ответил он, присаживаясь рядом с ней. – Она всегда вербует девушек для Полли.
Вот тут Лесли испугалась. Не только потому, что парень был такой отвратительный, а потому, что она, как видно, ужасно ошиблась в Сьюзан.
– Пожалуй, мне пора, – сказала она.
Лесли хотела встать, но парень схватил ее за руку. Потеряв равновесие, она снова упала на скамейку.
– Слушай, ты, – процедил он, – я же тебе хочу помочь. У Полли девочек не то десять, не то двенадцать, и он гоняет их, как собак. А ты, похоже, славная девчонка. Неужели тебе охота десять лет продавать свою задницу всем подряд ради какого-то подонка, который – и недели не пройдет – посадит тебя на иглу?
– Я…
– Послушай! У меня дело чистое. Никакой наркоты, у девочек наряды что надо. Будешь жить в хорошей комнате только с одной девушкой, а не с шестью, как у Полли. Мои девушки обслуживают двух, ну, трех клиентов за ночь, и все. А Полли заставит тебя девять, а то и десять часов стоять на улице.
Он говорил спокойно, легко, но Лесли никогда в жизни не было так страшно.
– Пожалуйста… Вы ошиблись, – проговорила она. – Мне в самом деле надо идти.
Она попыталась снова встать, но он опять удержал ее за плечо так, что она не смогла подняться. Его голос, такой вкрадчивый до этого, теперь звучал жестко.
– Некуда тебе идти, детка, кроме как со мной. Выхода у тебя нет, и кончай базар.
Он встал и потянул Лесли за собой. От его железной хватки у нее наверняка будут синяки. Дневник выпал у нее из рук, парень дал ей поднять его и засунуть в рюкзак, а потом грубо потащил за собой.
– Мне больно! – воскликнула Лесли. Парень низко наклонился к ней, его рот оказался в дюйме от ее уха.
– Кончай орать, – предостерег он ее, – не то и правда узнаешь, что значит больно. Будь паинькой. Теперь ты работаешь на меня.
– Я…
– Повторяй, киска, за мной: «Я – девушка Каттера».
Глаза Лесли наполнились слезами. Она огляделась, но никто в парке не обращал внимания на то, что с ней происходит. Каттер так дернул ее, что у нее лязгнули зубы.
– Давай, повторяй! – приказал он.
Он смотрел на нее, и по его глазам было ясно, что если она не произнесет того, что он требует, дальше будет еще хуже. Он крепко сжал ее плечо, пальцы впились в нежную кожу предплечья.
– Говори!
– Я… я… девушка… Каттера.
– Ну, видишь? Не так уж трудно.
Он снова подтолкнул ее, чтобы она сдвинулась с места. Ей отчаянно хотелось сбросить его руку, вырваться и убежать, но, идя за ним через парк, она чувствовала, что слишком напугана и может только одно – подчиниться и дать себя увести.
Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беспомощной и одинокой. И ей было так стыдно!
– Ох, пожалуйста, не надо шутить, – сказала Анна в ответ на предложение Сирина обратиться за помощью к феям, чтобы найти Лесли.
– Да, – согласилась Мэран, хотя она не имела в виду шутки. – Еще не время.
Сирин покачал головой.
– А мне как раз кажется, что это самый подходящий момент. – Он повернулся к Анне. – Я не люблю вмешиваться в чужие дела, но раз уж вы пришли к нам, я считаю, что имею право спросить: как вы думаете, почему Лесли убежала из дому?
– На что вы намекаете? На то, что я – плохая мать?
– Об этом я не могу судить. Мы слишком долго не встречались, и я знаю вас недостаточно хорошо. А кроме того, это ведь не мое дело, правда?
– Сирин, пожалуйста, – вмешалась Мэран. У Анны начала болеть голова.
– Не понимаю, – пробормотала она. – О чем вы говорите?
– Мы с Мэран любили Нелл Баттербери, – стал объяснять Сирин. – Не сомневаюсь, что и вы были в какой-то мере к ней привязаны, но знаю, что вы считали ее слегка выжившей из ума. Она как-то сказала мне, что после смерти Филипа, ее мужа, вы пытались убедить Питера, что ее надо сдать в интернат. Но не просто в дом для престарелых, а, скажем так, в дом для слегка повредившихся умом.
– Но она…
– Рассказывала истории, которые вам казались бредом сумасшедшего, – продолжал Сирин. – Она слышала и видела то, чего не могли слышать и видеть другие. Хотя у нее был дар, позволявший другим людям в ее присутствии видеть мир фей. Однажды и вы заглянули в этот мир, Анна. Не думаю, что вы простили ей то, что она показала его вам.
– Но ведь этого… этот мир на самом деле не существует!
– Сейчас это не имеет значения, – пожал плечами Сирин. – Главное для вас, если я правильно понимаю ситуацию, то, что вы живете в страхе, как бы Лесли не пошла в свою чудачку-бабушку. А если это так, то ваш отказ поверить в мир фей как раз и лежит в основе ваших с ней неладов.
Анна посмотрела на Мэран, ища у нее поддержки, но та слишком хорошо знала своего мужа и предпочитала помалкивать. Начав, Сирин уже не мог остановиться, пока не выскажет все, что думает.
– Почему вы так со мной разговариваете? – спросила Анна. – У меня убежала дочь. Ведь… все это… – Она сделала неопределенный жест, имея в виду то ли их разговор, то ли комнату. – Ведь это же все нереально. Все эти маленькие человечки и феи, и все, о чем обожала разглагольствовать моя свекровь… ведь всего этого просто нет. Она могла, конечно, сделать так, что они
– В вашем мире, – сказал Сирин.
– В реальном мире.
– Это не одно и то же, – отозвался Сирин. Анна стала подниматься с софы.
– Почему я должна все это выслушивать? – проговорила она. – От меня ушла дочь, и я думала, что вы мне поможете. Не ожидала, что вы будете насмехаться надо мной.
– Я вмешался в этот разговор только ради Лесли, – возразил Сирин. – Мэран все время о ней говорит. Судя по всему, она чудесная, одаренная девочка.
– Так и есть.
– Вот я и не могу примириться с мыслью, что ее насильно загоняют туда, где ей тесно, что ей подрезают крылья, мешают видеть, мешают слышать, не дают говорить.
– Ничего подобного я не делаю! – воскликнула Анна.
– Вы сами этого не понимаете, – ответил Сирин. Голос у него был мягкий, но в глазах вспыхивали темные искры.
Мэран поняла, что пора вмешаться. Она встала между Сирином и миссис Баттербери. Повернувшись спиной к мужу, она сказала Анне:
– Мы найдем Лесли.
– Как? С помощью
– Как – не имеет значения. Просто поверьте, что найдем. А вам стоит подумать о том, о чем вы говорили мне вчера: через несколько дней у Лесли день рождения, ей исполнится шестнадцать, и если она убедится, что способна сама себя обеспечить, то сможет уйти из дому на законных основаниях, и что бы вы ни делали, что бы ни говорили, остановить ее вам не удастся.
– Это все из-за вас, из-за вас, разве нет?! – закричала Анна. – Вы забили ей голову всеми этими жуткими россказнями про фей! Не надо было мне разрешать ей брать у вас уроки.
Она кричала все громче, переходя на визг; размахивая руками, она ринулась вперед. Мэран скользнула в сторону и, быстро потянувшись к Анне, придавила ей какой-то нерв на шее, отчего та внезапно обмякла. Сирин подхватил ее, не дав упасть, и снова уложил на софу.
– Теперь ты понимаешь, что я вчера говорил тебе про родителей? – спросил он.
