повелителя пропала, и лэрд не позволяет мне рисковать Сердцем Кинроувана, даже ради спасения принцессы, хотя ее пленение причиняет отцу огромное горе.
– А что такое Сердце?
Гругаш улыбнулся:
– Это я. Я и есть Сердце Кинроувана.
– Не понимаю.
– Тебе уже говорили, что наши чары и волшебство теряют силу?
Кейт кивнула, хотя то, что она увидела за последний день, на ее взгляд, подтверждало как раз обратное.
– И я стараюсь сохранить оставшееся, – продолжил объяснять гругаш. – Эта Башня построена на перекрестке, на пересечении путей. Слышала когда-нибудь о таком?
Кейт кивнула.
– Это линии, соединяющие сакральные места? Такие, как столбы Стоунхенджа?
– Точно, но, конечно, не столь значительные, как то святое место, о котором ты упомянула. В этих линиях концентрируется могущество – сила земли, сила луны, воды, огня и воздуха. Я забираю эту силу и распределяю ее над владениями лэрда. Только это поддерживает наше существование.
– Джеки говорила, что это как-то связано с отсутствием людской веры.
– Это старый спор, который так и не был до конца разрешен, – ответил гругаш. – Многие волшебные существа и некоторые смертные полагают, что мы живем вашей верой. Но наверняка я знаю только то, что в эти времена неверия, которые в любом случае на руку Неблагословенному двору, нас становится все меньше. Еще я слышал, будто это происходит потому, что мы живем на чужой земле.
– А на вашей родине люди еще верят в волшебство? – спросила Кейт.
– Во всяком случае, больше, чем здесь, но и там нас осталось немного. Думаю, все становится еще запутанней от нашей собственной убежденности принять тот факт, что мы зависим от смертных.
– Так, значит, ты Сердце Кинроувана, – сказала она, чтобы переменить тему. – А дочь повелителя – его Душа. Вы были любовниками?
Что-то мелькнуло в глазах гругаша, но Кейт не удалось разобрать, что именно. Может быть, боль. Или гнев? Но эта искра погасла так же быстро, как зажглась.
– Нам приходилось играть эту роль, в определенное время, – ответил гругаш. – Хотя в основном мы друзья. Если бы Лорана вышла замуж, я был бы свободен. Но до этого…
Кейт поразили слова в «определенное время». Это больше походило на период спаривания у животных, но потом она поняла, что речь шла о сакральных днях, таких как Майский день или Самхейн.
Она бросила быстрый взгляд на его лицо, повернутое к парку. Оно вновь стало суровым. Кейт вспомнились слова Джеки, что шрамов почти незаметно, когда гругаш приветлив, но сейчас они придавали его лицу зловещее выражение. Вероятно, ей надо уходить. Но сперва…
– Ты поможешь мне найти Джеки? – спросила она.
Гругаш повернулся к ней, его взгляд словно был устремлен в какие-то неведомые дали, но через мгновение он сфокусировался на Кейт, и Вруик твердо посмотрел ей в глаза.
– Для этого нам нужно подняться наверх, – сказал он.
Кейт взглянула на хоба, спавшего в своем гнезде из одеял.
– А как быть с Финном?
– Пусть придет в себя. В таком состоянии от него все равно толку немного. А теперь идем. Мы и так беседовали слишком долго. День на исходе.
Кейт поставила кружку на подоконник. Начинало темнеть. Кейт поежилась при мысли, что ей придется отправляться на поиски Джеки ночью. Гругаш уже стоял у дверей, на его плече болтался мешок. Кейт отвернулась от окна и поспешила за ним вверх по лестнице.
Они миновали один лестничный пролет, затем другой. В доме царила тишина. Кейт продолжало казаться, что в темноте кто-то прячется, но маленькие создания двигались бесшумно. В пустых залах и коридорах эхом разносился лишь звук их шагов. Гругаш привел ее в спальню на третьем этаже. Если не считать отсутствия мебели, дом не выглядел заброшенным. Нигде не было пыли, отштукатуренные стены казались чистыми, паркет блестел.
– Как случилось, что здесь никто не живет? – спросила она. – Кроме тебя, конечно.
– Место пронизано волшебством. Несколько раз сюда вселялись люди из твоего мира, но находили дом… неуютным и быстро съезжали.
– Почему бы тебе просто не купить его в реальном мире?
Гругаш повернулся к ней:
– А какой из двух миров более реальный: твой или волшебный?
– Я…
– На самом деле я хозяин этого дома, как в твоем мире, так и в своем.
– А почему ты тогда не обставишь его как следует?
– Ты видишь лишь то, что я хочу тебе показать. Иди сюда.
Он указал на окно и открыл его. Когда Кейт встала рядом с ним, у нее закружилась голова, так что ей
