Джек Победитель Великанов

– Где? – спросила Джеки, наклонившись к стеклу.

Мужчина, стоявший на противоположной стороне улицы, встретился с ней взглядом, улыбнулся и скрылся за углом. Джеки смутно припомнила высокого, темноволосого, гладко выбритого человека в джинсах и джинсовой куртке.

– Ну вот, теперь он знает, что мы его заметили, – сказала Кейт.

– Ничего страшного, – успокоил их Финн. – Это Аркан Гарти, лесничий Кроди Борта.

– Это значит, что он плохой или хороший? – спросила Джеки.

– Кроди Борт присягнул на верность нашему лэрду.

– Тогда почему же этот лесничий шпионил за нами?

– Не знаю… – Финн перевел взгляд с Джеки на Кейт и пожал плечами. – Земля слухами полнится. С одной стороны, ты собираешься спасти дочь повелителя, поэтому его народ может лишь желать тебе удачи. Но с другой стороны, ты виделась с гругашем, и самые подозрительные могут счесть это очередной уловкой врагов, которая ввергнет Благословенный двор в еще большие несчастья.

– Ты ведь шутишь, да?

Финн серьезно посмотрел на Кейт и покачал головой:

– В преддверье наступающей зимы исчезновение принцессы – для нас самая страшная беда. Без ее песен и заклинаний, которые запирают двери в канун Самхейна, мы пропали.

– Я ничего не поняла из твоих слов, – сказала Джеки. – Что такое заклинания, запирающие двери? Что творится в эту ночь?

– Поднимаются мертвецы. Не только слоа, а все покойники, и мы против них бессильны. Они завидуют живым. Потому мы прячемся и запираем двери с помощью этих самых заклинаний, известных только принцессе.

– Но ведь она должна была научиться от кого-то.

— Она научилась от своей матери. Но леди Фенелла мертва, а у Лораны пока нет дочери, которой она могла бы передать свои знания. Без охранительных заклинаний мы станем легкой добычей для мертвецов. Они убьют многих, а с остальными Неблагословенный двор расправится еще до конца зимы. Когда-то мы были сильнее. В этот день мы собирались вместе, пировали и веселились. Леди Фенелла пела песни, и, подпевая ей, мы не позволяли мертвым приблизиться к нашим жилищам. Но теперь… теперь мы прячемся по укромным местам, с помощью заклинаний запираем двери и ждем наступления утра. Никто из нас уже не улыбается и не смеется. Потому что те, кого поймают в эту ночь мертвецы, присоединяются к Воинству Неблагословенного двора. Для них уже нет иной жизни и нового рождения.

– Вруик говорил, что Лорана – юная душа Кинроувана, а он – его сердце, – произнесла Джеки. – Может, Вруик тоже знает эти песни.

– Никто понятия не имеет, что известно гругашу, а что нет, разве что наш лэрд, – ответил Финн. – Но гругаш впал в немилость после похищения принцессы, и мало кто из Благословенного двора доверится его заклятиям.

– Мне Вруик нравится, – сказала Джеки.

– Он может зачаровать кого угодно.

– Это были не чары, это просто… просто я знаю, что он не замыслил зла. – Во всяком случае, Джеки на это надеялась.

– И я знаю то же самое про тебя, – сказал Финн. – Но некоторые все равно будут относиться к тебе с недоверием только потому, что ты побывала в гостях у гругаша.

– Я бы хотела увидеться с этим гругашем, – вставила Кейт, прежде чем разгорелся спор. – Почему бы нам не зайти к нему по дороге ко мне?

– Он сказал, что мне нельзя возвращаться, – ответила Джеки.

– Но ты можешь, по крайней мере, показать мне его Башню?

– Это обычный дом, – объяснил Финн, качая головой. – К тому же Лирг Грин сейчас слишком опасен.

– Но мы же можем просто взглянуть на него, – возразила Джеки. – Мы пойдем к Кейт по набережной, это не опасно. К тому же в парке сейчас полно народу, там бегают, играют в мяч, гуляют с собаками и детьми.

– А сколько среди них людей Гира Старшего?

– Кто знает? – ответила Джеки, пожимая плечами. – Но ты же сам говорил, что в людном месте они ничего не сделают.

Финн посмотрел в свою тарелку.

– Я уже сыт.

– Может, это не самая лучшая идея, – засомневалась Кейт, пока им упаковывали пирожные Финна. Хоб продолжал сидеть на своем стуле, угрюмо глядя в окно.

– Все будет в порядке, – сказала Джеки. – Мне кажется, хоб все драматизирует.

– Вспомни тех парней в твоей квартире.

Джеки нахмурилась:

– Но ведь мы все равно едем только завтра, и поэтому не имеет значения, какой дорогой мы пойдем к тебе. Воинство будет следить за нами, куда бы мы ни направились. Меня больше тревожит, как мы переживем ночь.