Зелёная мантия

так уж её поразило. Не потому ли, что она успела узнать Тони и, при всем его очевидном умении управляться с оружием и неприятностями, он не показался ей бандитом?

– И что было дальше? – наконец спросила она.

Валенти вкратце пересказал ей события, приведшие к тому, что fratellanza заключила на него контракт. Рассказал о Марио и о неудачном покушении на Мальте, о том, как сумел добраться до Ланарка и совсем было затерялся, но её бывший муж опознал его и донёс «родичам».

– Как видите, – заключил он, – для меня все по-другому. Я здесь не чувствовал себя изгнанником. Мне уже казалось, что я никогда и не имел дел с семьёй. Как будто это было с кем-то другим. Я и правда почти оставил все позади, но тут на нас хлынуло это дерьмо. А теперь не знаю. Все возвращается, и мне это не нравится, но убегать я больше не стану. Точь-в-точь как вы. – Он взглянул на неё. – Знаете, забавно. Я уже совсем готов был удрать, но Али меня отговорила. Сказала, я должен защищаться. – Он покачал головой: – Какая девочка!

Кофейник опустел. Френки встала и долила воды. Она согревала руки над горелкой, хотя в кухне не было холодно. Холод был в ней самой.

«Что я чувствую? – спросила она себя. – Этот человек такой же, как Эрл, только крупнее. Нет, Тони не такой, как Эрл. Совсем не такой. Судя по его рассказу, он с детства рос в „семье'. Не знал ничего лучшего. Если все, кому подражает ребёнок: отец, дядя, дедушка – все гангстеры, откуда мальчику знать, что это дурно? Он так живёт, и все тут».

Она повернулась, посмотрела на него. Господи, оправдать можно все, что угодно. Не оттого ли её понимание, что она нуждается в нем, в его умениях, приобретённых в той жизни? Или она в самом деле понимает его?

– Вероятно, это все меняет, – произнёс Тони.

– Меняет, – согласилась Френки. – Только я не знаю как.

Он хмуро и недоуменно взглянул на неё, и Френки улыбнулась.

– Вы мне сразу понравились, – сказала Френки. – И, что ещё важнее, вы сразу понравились Али, а я знаю, что она отлично разбирается в людях. Сколько раз я приводила кого-нибудь домой, и она ничего не говорила, но я понимала, что человек ей не по вкусу. И чаще всего она оказывалась права. Мне никогда особенно не везло с мужчинами – во всяком случае, с любовниками. А теперь мне встретился человек, который нравится и мне, и Али, и вот…

– Эй, я, знаете ли, не…

– Не ухаживали за мной, – договорила Френки. – Знаю. Все равно, ты мне нравишься, Тони. Только сейчас у меня все перепуталось. Я ещё не отошла от прошлой ночи, и нельзя забывать про Эрла… Ты мне сейчас нужен со своими навыками. Это твоё прошлое даёт мне ощущение безопасности, как будто все уладится, и Эрла мне уже не надо бояться, и тот человек, если вернётся, уже не сможет… ничего мне сделать.

Она провела пальцами по волосам, нервно дёрнула запутавшуюся прядь.

– Я ни от кого не хочу зависеть, – сказала она, – я уже говорила. Но так хорошо – здорово, я бы сказала, – знать, что есть друг, на которого можно положиться.

– Я могу быть таким другом, – сказал Валенти. – Я помню, кем я был. Дальше этого дело не пойдёт, и, когда мы разгребём это дерьмо, можем спокойно пойти каждый своей дорогой.

– Я не о том говорю, Тони.

– А о чем же?

– Господи, сама не знаю. Точнее, не могу объяснить.

Вскипел чайник, и оба с облегчением занялись им. Но когда вода была налита и кофе закапал сквозь фильтры, Френки подошла и снова села напротив него.

– Марио звонил, – сказал Валенти. – Как раз перед тем, как ты проснулась.

Френки с благодарностью приняла перемену темы.

– Он сказал, как твой друг?

– Неплохо. Он в реанимации, но доктор уверен, что он выкарабкается. Хотел бы я послушать, что напел ему Марио и как выплясывал, отговаривая сообщать в полицию – как-никак, огнестрельное ранение, но он сказал, все спокойно. Звонил из Оттавы.

– Он вернётся сюда?

– Не думаю. Какие-то дела в Нью-Йорке. Френки не стала спрашивать, что это должно означать: предпочитала не знать. Кофе профильтровался, и она встала, чтобы налить ещё по чашке.

– Что ты обо мне думаешь? – спросила она, снова сев. – Что видишь, когда смотришь на меня?

Она опять начала разговор о них. Ужас, пережитый ночью, ещё холодил её сознание. И к нему примешивался старый страх, что каждый мужчина видит в ней только вещь, которую можно использовать, когда вздумается. Попытка изнасилования всего лишь довела до крайности то, что всегда присутствовало в её отношениях с мужчинами. Её приглашали в ресторан или в кино, но под всем этим скрывалось единственное желание: забраться к ней в трусы и снять своё напряжение. После этого мужчины мигом исчезали из виду.

Так чем же она могла привлечь такого человека? Что он в ней нашёл? Или это в ней что-то глубоко искажено: все это фрейдистские комплексы из-за того, как отец обращался с матерью – или с самой Френки, и теперь она ищет мужчин, похожих на него? Не в первый раз такие мысли приходили ей в голову, но всегда смущали и пугали её.

– Должен сказать, – начал Валенти, – я никогда не был хорош с женщинами. Нет, не обижал, не обращался грубо, но мне никогда не хотелось ничего постоянного, понимаешь меня? Но вот прошлой ночью я задумался об Али… Я бы все отдал, чтобы иметь такую дочку. И о тебе я тоже думал… – Он запнулся, прокашлялся. – Я, конечно, говорил, что не собираюсь за тобой ухаживать, ничего такого, но должен