слегка чувствовался аромат перца.
Незнакомец поднял глаза и осмотрел ее с ног до головы. Казалось, его взгляд проникает сквозь одежду – черные джинсы, черная футболка и шерстяной свитер совершенно не мешали ему изучать ее фигуру. До сих пор Изабель не видела его глаз, скрытых в тени под кустистыми бровями, но зато теперь выцветшие бледно-голубые иглы пронзили ее насквозь, как мотылька, приколотого к листу бумаги. Иззи вздрогнула и потянулась за конвертом, желая забрать свой рисунок и поскорее уйти, но незнакомец отодвинул руку, а его холодный взгляд наконец добрался до ее лица.
– Ты подойдешь, – заговорил он.
Голос его напоминал шорох гравия в жестяном ведре. Голос тролля.
– Простите?
– Я сказал, что ты подходишь. Не заставляй меня повторять.
– Не уверена, что понимаю, о чем идет речь.
– Конечно не понимаешь, – согласился он. – Но ты научишься.
Не успела она подобрать подходящий ответ, как мужчина, порывшись в кармане, протянул ей визитную карточку. Гладкая бумага была такой же серой от грязи, как и его рубашка. Изабель автоматически взяла протянутый прямоугольник, а потом уже поздно было отказываться. Неряшливый листочек прикоснулся к ее пальцам и оставил на них свой след. Она посмотрела на визитную карточку. Надпись гласила:
ВИНСЕНТ АДЖАНИ РАШКИН
Стэнтон-стрит, 48-6
223-2323
– Я жду тебя завтра утром, – сказал незнакомец. – Ровно в восемь. Не опаздывай, пожалуйста.
Его гипнотизирующий взгляд настолько заворожил Изабель, что она бессознательно кивнула в знак согласия, еще до того, как вспомнила о занятиях в университете, которые начинались в восемь тридцать. Она тряхнула головой, чтобы отогнать наваждение. Что могло натолкнуть его на мысль, будто она захочет встретиться еще раз?
– Эй, погодите минутку, – крикнула она вслед незнакомцу.
– Что такое?
Вполне возможно, что это был несчастный тролль, и голос ему подходил, но вместе с тем вокруг него ощущалась аура величия. В его словах чувствовалась уверенность, что все требования незамедлительно будут выполнены. А под пристальным взглядом голубых глаз Изабель и вовсе не посмела сказать, куда он может отправляться вместе со своим приглашением.
– Мой, э-э-э, мой рисунок, – только и промолвила она.
– Да?
– Я бы хотела получить его обратно.
– Не думаю, что это возможно.
– Но...
– Можешь считать меня суеверным, – заговорил он и сморщился так, что его лицо стало еще более уродливым. – Согласно своим первобытным убеждениям я не разрешаю кому бы то ни было уносить мое изображение, будь то фотография или... – Он потряс в воздухе конвертом. – Или портрет. Словно кто-то уносит частицу моей души.
– О!
– Удручающая перспектива, не находишь?
– Я думаю...
– Прекрасно. Значит, завтра утром. Ровно в восемь. И не вздумай приносить с собой инструменты, – добавил он. – Прежде чем я смогу тебя чему-то научить, придется очистить мозги от той чепухи, которая уже накопилась в твоей голове.
Иззи молча проводила взглядом конверт с рисунком, исчезнувший в его кармане, а потом и самого незнакомца. Она перевела взгляд на кусок картона, доставшийся ей взамен. На этот раз она вспомнила имя.
– Рашкин? – прошептала она.
Изабель подняла голову, но ее тролль бесследно растворился в полуденных толпах гуляющих. Она не торопясь воспроизвела в памяти всё, что произошло, но теперь разговор представился ей в совершенно ином свете. Она повстречалась с Винсентом Аджани Рашкиным –
Это невозможно. Этого просто не может быть. Или может?
– ...а потом он исчез, – закончила свой рассказ Иззи.
Кэти лениво улыбнулась:
– Как? Словно облачко дыма?
– Да нет, просто затерялся в толпе. Ты же знаешь, что творится у собора в полдень.
По возвращении в квартиру в Карлзен-холле Иззи застала свою соседку по комнате в разгар процедуры окрашивания волос хной. Из их окна открывался вид на университетскую библиотеку и участок земли, названный Кэти Диким акром – оставленный без присмотра заросший газон между двумя зданиями, над которым возвышался гигантский дуб. Иззи устроилась на достаточно широком подоконнике и, рассказывая
