гнева, поскольку Коди с самого начала предупреждал, что к горшку не должен никто прикасаться, кроме него самого. Тогда он говорил, что это слишком опасно и только ему, Коди, удастся без вреда взять в руки магический горшок Ворона.
Вместо этого Коди всего лишь сдвинул вверх свою шляпу кончиком указательного пальца и прошел к тому месту, где сидела Доминика. Он взял стул, развернул его и уселся верхом, скрестив руки на высокой спинке. Долгое время он молча рассматривал сосуд, затем перевел свое внимание на Доминику.
– И что, по-твоему, попало тебе в руки? – спросил он.
– Только не начинай!
– Почему бы тебе, дорогая, не объяснить мне все по порядку, как горшок попал к вам?
– Горшок все время находился в сумке у женщины-фотографа, – пояснила Доминика. – Забрать сосуд у нее было минутным делом.
– Да, – кивнул Коди. – Могу представить, как неприятно… Похоже, это вовсе не горшок Ворона.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, знаешь, – с усмешкой протянул Коди. – Он ведь был черным, чугунным, таким пузатым и очень тяжелым. А у тебя хрустальный кубок, хотя и очень красивый.
– Ты прекрасно знаешь, что горшок часто меняет свой вид.
– Может, и так, – пожал плечами Коди. – Но никогда внутри горшка ничего не лежало. А что ты умудрилась туда засунуть?
Коди немного наклонился вперед, потом протяжно свистнул и выпрямился.
– Ну что еще? – спросила Доминика.
Коди тяжело вздохнул и поднял голову:
– Ты поймала в горшок рыжеволосую дочку Джека, дорогая. Как тебе это удалось?
– Она уже была там, когда горшок попал ко мне в руки.
– Угу.
– Это правда.
– Ну, для Джека это не имеет особого значения. Как я слышал, он усердно разыскивает свою дочку, а если найдет у тебя, да еще в таком виде… Тебе лучше упаковать свои чемоданы, дорогая, и бежать отсюда побыстрее и подальше.
– О чем ты толкуешь? Неужели ты думаешь…
– Как, ты все еще не понимаешь? В Далеком Прошлом я был одним из первых, кто очнулся ото сна, и, как ты думаешь, кто пялился на меня с деревьев? Вороново племя, дорогая. Не грачи, не сойки или сороки, нет, это были большие черные вороны. Сам Ворон, девчонки-вороны и старина Джек.
– И что?
– Неужели кукушки не поумнели после того, что произошло в горах неподалеку от Хазарда? Они не просто живут вечно, дорогая. Они не могут умереть. Не так, как мы. Можешь всадить хоть дюжину пуль в его голову, и все равно он встанет, чтобы отплатить тебе.
Доминика покачала головой:
– Каждый может умереть.
– Тогда почему все эти Морганы полегли, а Джек все еще ходит по свету? Как я слышал, среди твоих родителей, Морганов, были неплохие стрелки, но все они мертвы, и не надо меня убеждать, что Джек застал их врасплох и перебил спящих.
– Нет, но…
– Так вот дело в том, что тебе не стоит доводить его до бешенства, дорогая.
– А ведь ты побаиваешься его, не так ли? – спросила Доминика.
По ее мнению, на Коди это было совершенно не похоже. Весь его бравый внешний вид говорил об обратном. Но старый койот удивил Доминику.
– Слишком прямолинейно сказано, – ответил он. – Но хочу еще раз напомнить, что предпочитаю не ссориться с Джеком. Никогда не искал с ним драки, и впредь не собираюсь.
Коди поднялся со стула и посмотрел сверху вниз.
– На твоем месте, – произнес он, – я бы не раз подумал, прежде чем что-то предпринимать в этом городе.
– Что бы это значило?
– Дорогая, ты можешь назвать меня наивным, но я всегда считал, что мы работаем на равных. Мы собирались добыть горшок, а потом я должен был размешать его содержимое и вернуться в те времена, когда я впервые совершил ошибку. Но сейчас мне вдруг стало ясно, что у тебя на уме только кровная месть воронову племени, а я не хочу принимать в этом участия.
– Ты ненавидишь их также сильно, как и мы.
– Ты ошибаешься. Мы не всегда соглашаемся – этого я не могу отрицать, но я никогда не испытывал к ним ненависти. Это все равно что ненавидеть луну или звезды. Они существуют вне зависимости от наших действий, воли и чувств.
– Но ты хотел…
