Он выложил свой козырь и не ошибся.
– Вам повезло – только что звонил пациент, который не сможет прийти. В одиннадцать, то есть через два часа, вам удобно?
– Вполне.
– Повторите фамилию.
– Поммеренке Рюдигер.
Без десяти одиннадцать. Рюдигер аккуратно сложил стопку газет на стол. Вот вернется от врача и возьмется за работу как следует. Он знал по себе, что успешное преодоление трудностей всегда вдохновляло его. Скажем, он неделями боялся удалить больной зуб, зато после приема у дантиста испытывал такой подъем, будто совершил настоящий подвиг. После визита к кожнику будет то же самое.
«Доктор Баумерт». Увидев табличку, Поммеренке остановился, но затем,1словно смирившись с неизбежностью, открыл дверь. Длинный коридор, похожий на лабиринт, множество комнат, современный интерьер. Все выкрашено в нежный зеленый цвет, на стенах акварели и ненавязчивые, но без особой выдумки плакатики: «Не забудьте оформить больничный лист!» Напротив входной двери – большой круглый стол, тоже зеленый. Женщина за столом приветливо улыбнулась:
– Господин Поммеренке, не так ли?
Он пришел точно в назначенный срок, однако немного смутился из-за того, что женщина сразу угадала его фамилию.
– Для регистрационной карточки нужны кое-какие сведения.
Поммеренке с готовностью ответил на вопросы.
При вопросе о роде занятий сказал:
– Служащий.
– А точнее…
– Разве этого не достаточно?
– Вообще-то, достаточно.
– Тогда так и оставьте.
– На что жалуетесь? – вопрос мог бы вызвать у него замешательство, но Рюдигер недаром готовился к визиту, а кроме того, он немножко горд своей решимостью, поэтому сохраняет полное спокойствие.
– Анальная экзема.
Таков его собственный диагноз, который кажется Рюдигеру достаточно наукообразным и в то же время соответствующим реальным фактам.
Медсестра, вполне удовлетворенная ответами, назвала номер комнаты, куда нужно пройти. Хорошо, что она ничего не добавила. Если бы она велела раздеться, Рюдигер начал бы нервничать. В каком жалком виде ему пришлось бы ждать врача. От одной мысли по коже бегут мурашки.
Рюдигер сел на обтянутое кожей кресло и взглянул на разложенные инструменты и лекарства. Поерзал на кресле, чтобы проверить, болит ли трещинка. Но как всегда, от страха перед врачом боль исчезает. Так всегда бывало и у дантиста. В голове мелькнуло: а нужен ли осмотр? Скажу: у меня экзема. Давнишняя история. Пропишите какую-нибудь мазь, чтобы не особенно пачкалась.
Если говорить уверенным голосом, может получиться.
Чем ближе роковая минута, тем лихорадочнее работало воображение Рюдигера. Как все это произойдет? Придется лечь? Нагнуться? Что будет делать доктор? Противная у него работа – возиться с экземами.
Дверь открылась.
В комнату вошла молодая женщина в таком же светло-зеленом халате, как у медсестры. При иных обстоятельствах и ином состоянии Рюдигер наверняка обратил бы на нее больше внимания.
Неожиданно женщина села на противоположный стул.
– Чем могу быть полезна?
– Я жду врача.
– А я и есть врач.
Куда только подевались остатки самообладания?
От неожиданности в голове у Рюдигера застучало одно: бежать! Но как?
– Вероятно, вас что-то беспокоит.
Она взяла регистрационную карточку. Прочитала.
– Анальная экзема. Давно это у вас? В чем выражается?
Путь к отступлению обрезан. Рюдигер начал объяснять, запинаясь и неотступно думая о том, что сейчас придется спускать брюки.
Она расспрашивала его деловито. Разговор шел чисто медицинский, выяснялась лишь суть дела. Рюдигер же мялся, путался, поэтому последовало спокойное, но твердое решение:
– Ну, что ж, давайте посмотрим…
