– Этого вполне достаточно, даже слишком много!.. Слова! Но уверяют, что судье достаточно двух слов человека, чтобы повесить его.
Рауль расхохотался.
– Зачем ты смеешься? – спросила Жанна.
– Затем, что мне нечего бояться. Вешают только простолюдинов – дворянам рубят головы… Умоляю тебя, прогони все эти бестолковые мысли, смущающие твою милую головку… у нас с Тианжем есть могущественные друзья в окружении регента… Эти друзья нас не забывают. И теперь они хлопочут о нас, горячо заступаются, и, без сомнения, маркиз хочет поговорить со мною о результате их просьб, или, может быть, ему нужно посоветоваться со мною о какой-нибудь новой попытке… Притом, любимый тобою, могу ли я подвергаться опасностям?.. Разве твоя любовь не служит мне щитом, который должен предохранить меня от них?..
– Ты и вправду так думаешь? – спросила Жанна просияв.
– Клянусь тебе… И никогда еще убеждение в этом не было тверже и непоколебимее, чем теперь.
Жанна обвилась обеими руками вокруг шеи Рауля и, пламенно прижав его к своей груди, прерывала поцелуями каждое свое слово.
– И я также, мой Рауль, думаю это… Мне кажется даже, что когда я далеко, моя любовь должна защищать тебя… В некоторые часы я слышу таинственный голос, говорящий мне шепотом, что я – твой добрый ангел…
Пока Жанна произносила эти слова, в которых ясно выражалась вся восторженность ее души, мрачное облако пробежало по лицу Рауля и брови его нахмурились. Жанна не заметила этого, да и, заметив, наверно, не поняла бы. Подавляемый трогательным изъявлением такой неизмеримой любви, Рауль, может статься, в первый раз сказал себе, что совершил гнусный поступок, сковав со своей преступной жизнью, беспрерывно угрожаемой погибелью, существование этого восхитительного существа… Он говорил себе, что таинственный голос, о котором упоминала Жанна, наверно, ее обманывал, потому что Господь не может допустить доброго ангела заботиться о злом гении!.. Но эти впечатления были мимолетны. Улыбка возвращалась на губы Рауля; взор его снова засверкал; лоб прояснился, и, отвечая на поцелуи Жанны, молодой человек прошептал:
– Ты моя жизнь! Ты моя сила! Ты мое счастье! Я люблю тебя!..
Пробило три часа. В эту минуту Жак доложил своему барину, что карета маркиза де Тианжа въезжает на двор.
– Я иду к нему, – сказал Рауль.
– Остаться мне с тобою, чтобы принять его, друг мой? – спросила Жанна мужа.
– Нет, дитя мое, – отвечал он.
– Почему же?
– Ты знаешь, моя возлюбленная, что у меня нет от тебя секретов и что все, что будет сказано между Тианжем и мной, я повторю тебе. Но я боюсь, чтобы твое присутствие не показалось нескромным и даже стеснительным маркизу, если то, что он хочет сообщить мне, касается лично его.
– Хорошо, друг мой, я уйду, – отвечала молодая женщина. – О! Властелин моего сердца, ваша воля будет исполнена!..
Жанна вышла. В эту минуту маркиз входил на лестницу, Рауль встретил его там и тотчас ввел в восточную гостиную.
II. Маркиз и кавалер
– Знаете ли вы, любезный маркиз, что ваши таинственные строки почти встревожили меня?.. – сказал Рауль, как только удостоверился, что двери хорошо заперты.
– Еще бы, друг мой! – возразил маркиз де Тианж. – Вы имели причину тревожиться, и я приехал сюда не затем, чтобы успокоить вас…
– Как?.. Стало быть, есть дурные известия?
– Да.
– Наши дела идут дурно?
– Очень дурно… И вы это давно знали бы, если бы вместо того, чтобы погрузиться душою и телом в наслаждения медового месяца, удостоили бы заняться несколько более внешним миром…
– Но я думаю, что опасность все-таки еще не слишком велика?..
– Конечно, нет.
– И еще можно поправить вред?..
– Надеюсь.
– Что же такое случилось?
– Помните ли вы, что я вам говорил накануне вашей свадьбы?
– Насчет чего?
– Насчет тех искусно связанных сетей, которыми опутывают регента?..
– Да, вы мне говорили об Антонии Верди…
– Именно; и о ней-то опять я хочу поговорить с вами сегодня.
– Ага…
