— Ты… ты безумен…
Крис усмехнулся:
— Эта реплика недостойна героини. Ему это не понравилось бы.
— Кем… кем ты себя возомнил? — едва смогла выдавить из себя Кей.
Крис холодно улыбнулся.
— Я — режиссер, — с леденящей душу убежденностью произнес он.
Несмотря на все отвращение, которое она к нему испытывала, Кей подумала, что в рамках своей извращенной логики Крис был прав.
— Что ты сделал с ребятами? — спросила она.
Крис засмеялся:
— Я же вам уже говорил, они потеряны для этого мира.
— Кей! — донесся снизу крик Сантомассимо. — Крис!!
Крис вздрогнул и посмотрел в пустоту лестничного колодца. Далеко внизу маячило шесть крошечных темных фигурок. Полицейские спешили наверх.
Сантомассимо уже ни о чем не рассуждал, все его силы и воля были устремлены к единственной цели. На лекции Крис ничем не привлек его внимания, и как он выглядит, лейтенант мог только предполагать. Ростом около шести футов, стройный, бледный, слегка анемичный. Справиться с таким профессионалу не составит труда. Лишь бы удалось оторвать от него Кей.
— Спускайся вниз, Крис! — приказал Сантомассимо.
— Да пошел ты, засранец!
Снайпер присел на колено и вскинул винтовку, и в этот момент Сантомассимо увидел Кей, стоявшую за спиной Криса.
— Подожди! — остановил он Уилсона. — Она на линии огня, у него за спиной.
Сантомассимо чуть помедлил, чтобы перевести дух, и снова устремился наверх по металлическим ступеням.
Крис схватил Кей за руку и потащил за собой. Она сопротивлялась. У нее перед глазами вновь замелькали обрывки кадров из «Диверсанта» — лица, бегущие ноги, ступени и оглушительная музыка.
ОБЩИЙ ПЛАН. РОБЕРТ КАММИНГС. ПОЛИЦИЯ. ДЕНЬ
Вид сверху. Роберт Каммингс ведет полицейских вверх по винтовой лестнице, к тиаре Статуи Свободы.
Крис чувствительно ударил ее по щеке, схватил за волосы и поволок от лестницы. Она дико закричала. До слуха Сантомассимо донесся крик человека, находившегося на грани безумия.
— Мы здесь! — крикнула Кей.
Сантомассимо видел, как она, борясь с Крисом, исчезла с площадки тиары. Сердце у него замерло, ноги едва не подкосились.
Крис швырнул Кей к лестнице, которая вела на факел. Она упала на холодный, пыльный металлический пол.
— Вставай, — приказал Крис, — мы поднимаемся на факел!
— З-зачем?
— Потому что там происходит финальная сцена фильма. И у нас с тобой это финальная сцена!
— Нет…
— Покажем этим ублюдкам, что такое настоящий хичкоковский финал!
В руке Криса сверкнул нож.
— Нет… — умоляла Кей.
— Ты будешь делать то, что тебе говорит режиссер, малышка!
Крис взмахнул ножом, лезвие прошло совсем рядом с ее лицом. Кей охнула и отпрянула, ударившись спиной о железные перила лестницы.
— Нет… — просила она. — Ты же не хочешь так закончить фильм!
— Почему бы и нет?
— Потому что в фильме погибает Норман Ллойд!
Крис обернулся. Сантомассимо стремительно приближался.
— В фильме запаниковал именно Норман Ллойд! — выкрикнула Кей.
— Профессор, что за чушь вы несете?
Внезапно все вокруг приобрело зернистую структуру. Потемнел пиджак Криса. Потемнели его волосы. На Кей вдруг оказалось давно вышедшее из моды платье. Рука, которую она, защищаясь, вытягивала вперед, стала неестественно белой, как в старых фильмах. И вся площадка предстала перед ней в черно- серых тонах.
СРЕДНИЙ ПЛАН. РОБЕРТ КАММИНГС. ПОЛИЦИЯ. ДЕНЬ
Роберт Каммингс и полицейские бегут по металлической лестнице
КРУПНЫЙ ПЛАН. НОРМАН ЛЛОЙД. ПОЛИЦИЯ. ДЕНЬ
В панике Ллойд разворачивается и один бросается наверх по металлической лестнице к факелу
— Видишь? Я же тебе говорила! — крикнула Кей.
— Что говорила? — Крис схватил ее и грубо толкнул к лестнице, почти вертикально уходившей вверх.
— Присцилла Лейн не поднималась на факел! Норман Ллойд увидел полицию и побежал туда один, — сказала Кей с расстановкой, словно объясняя нечто важное бестолковому студенту.
Крис взмахнул ножом, лезвие, ударившись в железные перила, выбило искры.
— Я ломаю условности и стереотипы! Я ставлю сцены так, как хотел поставить их Хич! Быстро поднимайся наверх, сука!
Он подгонял ее, размахивая ножом.
Железная дверь, выводившая на площадку факела, распахнулась. Вместе с ней открылось бесконечное осеннее небо, холодное и равнодушное, как сама смерть. Кей казалось, что она попала в какое-то другое время и другое место и что человек у нее за спиной — иностранец.
Он был Норманом Ллойдом, нацистским шпионом. На одной из лекций в университете она рассказывала студентам, что безумцы редко фигурируют в фильмах Хичкока. Зритель никогда не станет симпатизировать герою-психопату. А Хичкок хотел, чтобы изображенные им убийцы вызывали симпатию публики.197
В один миг все видения рассеялись. Крис вытолкнул ее на открытую площадку факела, огражденную доходившими до пояса перилами, за которыми начинались двести футов головокружительной высоты.
— Кей! — закричал Сантомассимо, поднявшись на площадку тиары.
На полу в полоске солнечного света, лившегося сквозь высокое окно, лежал попкорн. Сантомассимо остановил на нем взгляд, горько усмехнулся, понимая, что это значит, и крепко сжал револьвер.
— Лейтенант, дверь к факелу закрыта, — сказал Уилсон.
— Нам придется брать его штурмом, — сказал Марксон.
— Я могу продырявить ему башку, — сказал Уилсон. — Честное слово, могу.
— Нет, — угрюмо отрезал Сантомассимо. — Она с ним. Я пойду один.
Сантомассимо быстро поднялся по лестнице. Железная дверь была чуть приоткрыта, он осторожно вытянул шею и заглянул в щель. Он увидел, как Крис, сжимая в одной руке нож, а другой обхватив Кей за шею, навалился вместе с ней на перила металлической ограды. Сантомассимо прижался животом к холодным ступеням и медленно, стараясь не шуметь, начал поднимать револьвер. Крис приставил лезвие ножа к горлу Кей. Они боролись, и голова Кей то и дело закрывала Криса. Стрелять было слишком рискованно. Сквозь свист холодного ветра до Сантомассимо долетели обрывки разговора. Он не мог понять, то ли Кей просто тянет время, то ли происходит что-то еще.
— Ты что, не согласна, что Хичкок предпочел бы именно такой финал? — кричал Крис.
— Погиб убийца, Крис! — кричала в ответ Кей.
