– И все-таки я не понимаю. Ты как будто говоришь на отличном английском – даже на самом настоящем разговорном американском. Но я чертовски хорошо отдаю себе отчет в том, что на самом деле ты на нем не говоришь.
– А мне кажется, будто ты превосходно владеешь нижнеледниковым чавахарским.
– Вот видишь? Чав… чава…
– Чавахарским.
– Для меня это лишь какое-то рычание. Ладно, но… возьмем того типа, которого я встретил первым, попав сюда. Того, который чуть не сбил меня с ног. У него был небольшой акцент. Почему? Почему он не говорил на разговорном американском?
– Не знаю, Джин. – Снеголап задумался. – Может быть, это как-то связано с тем, что мы так быстро подружились?
– Думаешь?
– Угу. По какой-то причине – хотя я понятия не имею, по какой именно, – между нами установилось полное взаимопонимание.
– Согласен. Наверное, в этом все и дело. Если так, то, полагаю, хозяин этого изысканного местечка должен изъясняться елизаветинскими двустишиями.
– Что? Для меня это звучит примерно как «поэзия снежной королевы».
– Вроде того. – Джин поскреб макушку, потом смахнул пыль со своего помятого серого костюма- тройки. – Ты прав. Не понравился мне этот коротышка. Все время орал.
– Мне тоже, хотя у нас не принято плохо говорить о мертвых.
– Мы не знаем, мертв ли он.
– Если бы этот красный попрыгунчик схватил меня, я бы точно скончался – а вообще-то я живучий.
Некоторое время они сидели молча.
Наконец Джин произнес:
– Слышишь?
Снеголап приподнял остроконечное ухо.
– Что?
– Ничего. Все успокоилось.
– Ну и хорошо. Обрел второе дыхание?
– Пятое. Пошли дальше.
– Не хочешь отыскать свой ящик?
– Да кому нужна эта реальность?
Они начали подниматься дальше по лестнице и вскоре оказались на площадке, с которой в разные стороны вели ступени вниз.
– Надо бы подбросить монетку, – сказал Джин.
– Имеешь в виду – бросить кости, что-то вроде этого?
– Там, откуда ты пришел, нет монет? Денег?
– Есть немного. Довольно мало.
– А… Налево?
– Ладно.
По каким-то причинам лестница, уходившая вниз под углом в девяносто градусов, не была освещена. Они спускались на ощупь, спотыкаясь и ругаясь, выходили на площадки, поднимались, опять спускались, шли по коридорам, попадали в тупики и снова проклинали все на свете. Обнаружив еще одну лестницу, они спустились, потом опять поднялись, и все это в полной темноте.
Наконец вновь появились светильники, и они обнаружили себя на винтовой лестнице.
– Джин, посмотри на потолок.
Джин остановился и взглянул вверх. На потолке тоже были ступени.
– Странно.
Что еще более странно, по этим ступеням вниз головой шагал человек в длинной мантии. У Джина потемнело в глазах.
– О! – произнес незнакомец. – Вы, джентльмены, похоже, перевернулись вверх ногами, не так ли?
Джин ошарашенно посмотрел на стоящего на потолке человека.
– А как насчет вас?
Незнакомец рассмеялся.
– Что ж, полагаю, дело лишь в том, кто где находится. Всего вам доброго.
И удалился, тихо посмеиваясь.
