— Полагаю, «всех» — значит, потомков основателей города, а не вновь прибывших вроде меня.
— Нечего обвинять нас в снобизме. Вы с Тесс тоже есть на картах — как и покупательницы нашего магазина одежды.
Майк удивленно вытаращил глаза.
— Хочешь сказать, на одной из этих карт может оказаться портрет Митци Вандло?
— Об этом я не задумывалась, но скорее всего — да. У меня в чемодане еще одна колода. Ты просмотри ее, а я сбегаю в душ — конечно, если не хочешь присоединиться ко мне. — И она лукаво затрепетала ресницами.
— Сначала посмотрю карты. Зря ты не рассказала мне про них вчера вечером.
Сара преувеличенно горестно вздохнула:
— Чтобы испортить двенадцатичасовой медовый месяц? Думаешь, я настолько эгоистична?
Майк не улыбнулся, но на щеке показалась ямочка.
— Иди в душ, а потом мы сбегаем за бубликами.
— С льняным семенем или без?
— Марш в душ! — велел он.
Сара стояла в кабинке, когда Майк вошел, держа в руках карты.
— Тебе придется объяснить, кто все эти люди.
Он поднял карту, но Сара не смогла разглядеть ее сквозь запотевшее стекло. Майк подошел поближе, Сара присмотрелась.
— Это мистер Фразьер, отец Шеймаса. И миссис Фразьер.
— Насколько я понимаю, эти три бычка — братья Шеймаса и Ариэль?
— Да, твоей обожаемой Ариэль. Как думаешь, ей понравилась бы эта квартира? — Закрыв глаза, Сара мыла голову, а когда наконец открыла их и обернулась, то увидела рядом в кабинке обнаженного Майка.
— Помощь нужна? — спросил он, принимаясь массировать Саре голову.
— Всегда кстати! — ответила она.
Глава 22
Пока они ели бублики и запивали их апельсиновым соком, Майк вдруг задумался: стоит ли Саре знать обо всем, что он выяснил в Эдилине? Все пробы ДНК, собранные в магазине, дали отрицательные результаты, выявить среди покупательниц Митци так и не удалось. Майк опасался, что Сара испугается, узнав об этом.
— Ты что притих? — спросила она.
— Это у меня врожденное.
— Зато когда ты меня к чему-нибудь принуждаешь, на тебя нападает говорливость.
— Тебе же понравилось в тренажерном зале, и йога тебе дается без труда.
— Ничего подобного! А эти девчонки, которые пускали слюнки, глядя на тебя! Думаешь, весело было на них смотреть?
— Я наблюдал, как ты занималась с Меган, и видел, что тебе нравится. Ты легко принимала все позы.
Сара уставилась на него поверх стакана с соком.
— Но ты не ответил, что тебя тревожит. Я уже знаю: когда ты не желаешь отвечать, то увиливаешь от разговора.
— Увиливаю? Я? Может, объяснишь хотя бы, что значит это слово? В отличие от вас с Тесс в колледже я не учился, где уж мне угнаться за вами!
— Учеба в колледже умным человека не делает. — Сара прищурилась. — Ты о чем-то напряженно думаешь, и я хочу знать о чем.
— Значит, больше не увиливать? — уточнил он, давая ей понять, что твердо запомнил новое слово.
— Ни в коем случае!
Майк отложил свой бублик.
— Мне кажется, тебе не следует знать все, что я выяснил в Эдилине.
— Это еще почему? Эти знания угрожают мне опасностью? Или ты боишься меня ранить?
— Боюсь ранить.
— Ничего, переживу.
— Точно?
— А разве ты еще не понял, что на самом деле я очень сильная?
Майк притворно схватился за поясницу.
— Сегодня утром в душе ты меня едва не сломала.
Но Сара не улыбнулась.
— Просто представь, что я работаю вместе с тобой, и рассказывай все, что знаешь. А я напечатаю отчет под твою диктовку и глазом не моргну. Можешь мне поверить.
— Даже поцелуи в шею не подействуют?
— Это совсем другое дело. Ты сможешь относиться ко мне, как к любому другому человеку?
— Нет, — быстро ответил Майк.
— Отлично! — так же быстро заключила Сара.
В магазине офисной техники, куда они заехали за принтером, Майк спросил, почему Сара больше не печатает книги Люка.
— Из-за мамы. Мне было пятнадцать, когда он написал свой первый роман, и я все лето просидела как приклеенная к компьютеру. Но как только книга была закончена, Люк объявил, что у него есть идеи еще на десяток. Я была только рада помочь ему, но мама купила ему программу, обучающую печатать, и заявила, что ее дочь должна жить собственной жизнью.
— Как думаешь, ты когда-нибудь станешь похожа на свою мать?
— Боже упаси!
Они вернулись в квартиру, Сара включила ноутбук Майка. Он предупредил, чтобы она не вздумала подбирать пароль доступа к его личным файлам, и начал диктовать.
Майк рассказывал, как установил контакт с «жертвой» и поселился в одной квартире с ней. Поглядывая на Сару, он старался угадать, как она восприняла его признание, но ее лицо было непроницаемым. Сара полностью сосредоточилась на работе.
Только когда Майк дошел до осмотра Мерлинс-Фарм, Сара перебила:
— По-моему, тебе обязательно надо упомянуть, что твоя бабушка очень любила эту ферму.
— Это к делу не относится. Итак, как я уже сказал…
— Нет, относится — тут есть явная связь. Твоя бабушка хотела заполучить эту ферму. И Грег, то есть Стивен, — тоже.
— Моя бабушка покинула Эдилин в 1941 году. Она никак не связана с нынешними событиями.
— Тебе, конечно, виднее, — заметила Сара таким тоном, словно считала, что Майк ошибается, и снова положила руки на клавиатуру.
Майк отвернулся. На самом деле он был согласен с Сарой. Хотя пока он и не видел связи между двумя совершенно разными событиями, он собирался установить ее. Но не утруждать поисками Сару. Он продолжал диктовать, и до описания разговора с Ариэль Сара не перебивала его.
— Так Ариэль знала, что Грег блудит с другими женщинами, а мне не сказала?
— Ты же говорила, что не будешь принимать близко к сердцу то, что мы пишем.
— На Грега я не злюсь — он как змея, его не переделаешь, но Ариэль… Чем я ей насолила, если она решила оставить меня в неведении, дать выйти замуж за распутника?
— А ты поверила бы Ариэль, если бы услышала от нее, что Грег тебе изменяет?
— Не поверила бы ни единому слову.
