настойчивости, он обнаружит в этом связь с убийством Вольфа.
— Нет! — испуганно отшатнулась Бет.
— Послушай, душечка, я понимаю, что ты не можешь жить под угрозой виселицы, и мы должны все исправить, чтобы у тебя было будущее, которого ты заслуживаешь.
— Но, Зак, если даже шериф и выслушает нас по этому делу, тебе предъявят обвинение за прошлые грехи. Да и побег из тюрьмы. Ты же говорил, что Николс уже почти разоблачил тебя!
— Я как-нибудь выкручусь.
— Ну, а я нет! Не хочу, чтобы ты попал в тюрьму! Все равно, что посадить орла в клетку. Мне этого не надо. Мне…
— Я на все готов, ради тебя. На все… — повторил Зак. — Отсижу и выйду чистым, если только буду уверен, что ты станешь ждать, готовая надеть кольцо и вести меня всю жизнь праведным путем.
У Бет Энн захватило дыхание, а сердце забилось так, что когда она заговорила, это был почти шепот.
— Ты… ты просишь меня выйти за тебя… замуж?
Зак провел пальцами по ее густым темным волосам на висках.
— Думаю, что так оно и есть.
Почти оробев, словно боясь того, что она узнала, Бет Энн повернулась к Заку.
— Ты все это сделаешь для меня?
— Да.
Его искренность озарила ей сердце таким сиянием, что все сомнения рассеялись.
— Ты меня любишь?
Зак грубовато ухмыльнулся и погладил ее по щекам.
— А разве я этого не говорил?
— Но я боялась поверить.
— Чему? Что грешник может начать жить по-новому, если праведная женщина затронет в нем его лучшие струны. Я смогу это с твоей помощью, Бет Энн. И если ты поверишь мне, клянусь перед Богом и людьми, у тебя никогда не возникнет сомнения в моих чувствах к тебе.
У Бет дрогнули губы.
— Правда, Зак?
Зак торжественно кивнул.
— Правда, ангел мой, правда.
— О, Зак! — Она бросилась ему на шею, крепко обняла и страстно прижалась. — Я так тебя люблю!
— Тогда скажи «да».
— Нет, я не могу связать тебя против твоей воли тюрьмой или брачным контрактом. Я не позволю тебе пожертвовать ради меня свободой!
Зак покачал головой.
— Свободой? Дрейфуя по течению, я никогда не был свободен. Когда я гляжу в твои ангельские глаза, я, наконец, вижу цель своей жизни. И если мне суждено заплатить долги обществу, чтобы помочь тебе вернуть свое доброе имя, то я это охотно выполню. Мы оба можем начать все заново, и это означает, что ты станешь моей невестой. — Выражение лица Зака изменилось, став почти застенчивым. — Если мы будем вместе, и ты будешь моей.
— Но я и так твоя, что бы там ни было, — прокричала Бет в муках счастья и ужаса. — Нам не надо возвращаться в Дестини, чтобы восстановить мою бесценную репутацию! Она теперь не имеет никакого значения.
Бет тянула Зака за рубашку, пытаясь заставить его понять.
— Ты прав — то, что ты сам о себе думаешь, гораздо важнее того, что думают другие. Я считаю, что тебя послал в Дестини Бог, чтобы освободить меня от этого бремени. Я не собираюсь склонять от стыда голову и выбирать лучшую долю, я уже выбрала тебя Зак Медисон.
Он не выпускал Бет из объятий.
— Душечка.
Бет коснулась его лица.
— Как ты не понимаешь? Я пойду за тобой куда угодно — в Калифорнию, в Мексику, какая разница. Ничего не имеет значения, лишь бы ты любил меня, и мы были бы вместе. Я поняла это.
— Ну, в том, что я тебя люблю, я абсолютно уверен, — сказал Зак, и мы теперь вместе, но пусть будет по-моему.
— Зак, ради Бога.
— Всю жизнь нравственности во мне было не больше, чем в вареной лапше, — твердо проговорил он. — Первый раз я поступаю правильно. И мне хочется чтобы мы так и продолжали бы. Ты согласна? Ты дождешься меня?
Бет Энн ясно видела его искренность и понимала его жертву, его гордость и решительность. Как она могла ему противиться?
— Да, — задыхаясь проговорила она. — Я буду ждать, хоть вечность.
— Не плачь, — пробормотал он, целуя ее глаза, нос, шею. — Я не могу видеть твоих слез.
— Неужели женщина не может уж и поплакать от счастья что она помолвлена с тем, кого любит?
Бет ласкала его щеки, завитки на затылке…
— Просто я счастлива.
— Не могла бы ты проявлять свои чувства как-нибудь иначе? — пробормотал Зак.
— И напугана, — мягко добавила Бет.
— Ты понимаешь, почему так надо? Не только для тебя, но и для меня тоже. Своего рода искупление, чтобы заплатить мои долги Богу и людям.
— Понимаю.
Бет поднялась на цыпочки и поцеловала его в губы.
— Я сделаю все, что ты хочешь. Но все это завтра, а сегодня — наш день.
— Видит Бог и я хочу того же.
Бет хитро улыбнулась ему.
— Тогда докажи, как сильно ты этого хочешь.
Зака не нужно было долго уговаривать. Бет Энн поняла: они будут вечно познавать друг друга, и ей не нужно опасаться никаких Хуанит. Но тревога все же не оставляла ее.
— Мы можем двинуться на север или на запад… — проговорила Бет.
— Хотя все еще не могу поверить, что не сказал к югу — твердо проговорил Зак, — чтобы встретить свою судьбу.
Бет нахмурилась.
— Это даже не смешно.
— Я не могу противиться, когда ты дуешься.
Утро они посвятили поиску пути к серебристому ручью, видимому сверху, и в дневную жару, проказничали в мелководье, как дети. Более прохладные часы Бет и Зак отдавали дороге. Им приходилось ехать вдвоем на единственной, да к тому же еще и наполовину хромой лошади. И вот настал момент, когда они подошли к развилке, где надо было делать выбор. Бет не была уверена, что им нужно возвращаться в Дестини.
— Я не дуюсь, но все-таки… — недовольно начала она.
— Эй, мы ведь будем вместе. Ты помнишь об этом? Возможно все будет не так плохо, как ты думаешь.
— Нет, возможно все будет хуже! О, Зак, мне кажется не перенесу разлуки с тобой. Особенно теперь, после того…
Бет покраснела.
— Я знаю, ангел мой. Мне тоже тяжело об этом думать. Но ты знаешь, что надо делать и почему.
Бет попыталась улыбнуться.
— Проповедник не может поддаваться искушению?
