и опустошили полки со шкурками подешевле.
— Очень интересно… — пробормотал Фурньер.
— Возможно, воры перепугались, убив Саччини, и в спешке брали первое, что попадалось под руку? — высказал предположение Маклейн.
— Возможно, сержант, возможно, — кивнул Фурньер.
— Ну, мне тут, кажется, нечего больше делать, — сказал Джейк Шапиро, поднимаясь с места. — Пойду-ка я к себе.
Фурньер улыбнулся.
— Что такое, Джейк? Может, вы не доверяете моим людям, которые находятся сейчас в вашей мастерской?
Джейк ответил улыбкой на улыбку.
— Никогда нельзя знать, лейтенант, никогда нельзя знать… Мне приходилось слышать и о нечистых на руку полицейских.
В разговор вмешался сержант Маклейн.
— Вы долго пробудете у себя, мистер Шапиро? — спросил он.
— Пока не придет представитель моей страховой компании.
Когда меховщик скрылся за дверью, Фурньер обернулся к сержанту Маклейну и пробормотал:
— Некоторые не верят даже следователям своих страховых компаний…
— Что вы имеете в виду? — спросил Маклейн.
— Обожди минутку, парень. Мистер Шапиро! — крикнул Фурньер, поднимаясь из-за стола. Меховщик приоткрыл дверь.
— Вы меня?
— Не узнал ли Герб, кто посылал вам анонимки?
— Нет, он никогда не слышал о «Пантерах».
— Ладно, извините. Увидимся позже. Джейк Шапиро удалился.
— Что вы хотели сказать про страхового следователя? — вполголоса переспросил Маклейн.
— Я имел в виду, парень, что если не разыщу грабителя и не разберусь в этом деле — то тебя назначат на мое место, а меня переведут на твое. А дело действительно паршивое…
— Что в нем особенного, сэр?
— А то, что семнадцать лет службы в полиции убеждают меня в том, что здесь не все чисто.
— Но что именно?
— Все, парень, все.
— Вы подозреваете взятку? — у Маклейна расширились зрачки.
— Может быть, взятка, а может быть, и нет. Может быть даже похуже, чем взятка.
— Я не верю в коррупцию в нашем участке.
— Понимаю твои чувства, Маклейн, но я слишком часто сталкивался с такими вещами и видел, как это случается даже с самыми лучшими людьми. — Фурньер поднял телефонную трубку и вызвал дежурного. Проверь какие данные у нас имеются о «Пантерах»? Запроси управление и дай мне знать, как только придет ответ, — Фурньер повесил трубку.
— Лейтенант… Скажите, а почему вас интересуют «Пантеры»?
— Потому что они вымогали деньги у фирмы «Шапиро и сын».
— Не верится.
— Ты их знаешь?
— Приходилось сталкиваться с ними…
— Ближе к делу, — жуя кончик сигары, произнес Фурньер.
— У нас было много столкновений с разными шайками.
— Ты хочешь сказать, что существует шайка, которая зовется «Пантеры»?
— Да, сэр, только не верится, чтобы они могли совершить столь профессиональную кражу; их потолок — ограбление шоферов такси.
— Кто знает, может быть, они закончили курсы повышения квалификации… Покажешь их мне?
— Попытаюсь.
— Ладно, пошли.
Малейн последовал за своим начальником на улицу.
— Вызвать дежурную машину?
— Как ты думаешь, что будут делать люди, боящиеся закона, при виде полицейской машины?
— Да, пожалуй, не надо.
— Поедем в моей. — Фурньер открыл дверцу своего грязного «меркури».
XI
Гризи Дик сошел на остановке у площади Стью-везанта. Обождав, пока пассажир, вышедший из автобуса вместе с ним, скрылся за углом, он медленно побрел по Второй авеню. Несколько парней, прислонясь к забору, слушали музыку из транзисторного приемника. Почти у их ног на тротуаре валялся пьяный. Он был без ботинок, без носков и рубашки, которые, возможно, сняли его дружки, чтобы продать на воровском рынке в Бауэри ради бутылки дешевого портвейна или пары пива.
На углу Гризи остановился у витрины аптеки и принялся незаметно высматривать нет ли на улице полицейских. Вовсе незачем попадаться на глаза полиции, когда идешь к скупщику краденого, который к тому же может находиться под тайным надзором.
Вокруг не было ни души. Гризи подошел к старому кинотеатру Джефферсона, в котором обычно демонстрировались мексиканские фильмы для пуэрториканцев, живущих в этом районе, и вошел в подъезд рядом с входом в кинотеатр. По грязной скрипучей лестнице он поднялся на второй этаж и, постучав в дверь, отступил на шаг для того, чтобы человек за дверью мог рассмотреть его в глазок.
Наконец дверь распахнулась.
— Входи, Гризи, входи. Давненько тебя не видел. Как поживаешь?
Гризи вошел в большую комнату обставленную как контора.
— Прилично, Кларенс, прилично.
— Это замечательно. Закуривай, дружок, — Кларенс Мэрфи протянул гостю пачку сигарет «Пелмелл».
— Спасибо, Кларенс, не хочется, — ответил Гризи, усаживаясь в комфортабельное кресло.
— Рад видеть тебя старина, — наклонившись над Гризи и трепля его по плечу, произнес Кларенс. — Как раз на днях я вспоминал тебя. «Что-то давненько не видал я Гризи… — подумал я. — Уж не случилось ли что с ним?» Надеюсь, ты не стал на честный путь, дружище, мне ведь нужны такие парни, как ты. Помнишь о своих планах приобрести куриную птицеферму на Лонг-Айленде и заняться разведением кур?
— Когда это было…
— Да, ты еще говаривал: «Одно крупное дело, Кларенс, одно по-настоящему крупное дело, и я куплю птицеферму, обзаведусь красивой девицей и займусь хозяйством, чтобы забыть эту проклятую городскую жизнь». Да, крупное дело… Я слышал, что с тех пор ты провернул немало крупных дел?
— Ну, знаешь, как сказать, — скромно заметил Гризи. — Ни одно из них не заслуживало того, чтобы его расписывать в письмах родственникам.
— А слухи ходят другие, Гризи. Говорят, что ты сработал не одно крупное дельце, только мне ты уж никогда не предлагал своего товара. Что случилось, парень, неужели тебе надоел твой старый приятель Кларенс?
— Что ты, Кларенс, просто, сам знаешь, какая нынче жизнь.
— Ах ты, сукин сын, ведь я же первый помог тебе, когда ты занялся этим ремеслом. Если бы не я, сидеть бы тебе в кутузке…
— Послушай…
