незнакомыми застенчив, но быстро налаживает контакт. Рассудителен в спорах, не очень эмоционален. Вероятно, стремится к браку и хочет иметь детей. Не слишком сексуален. Носит дорогой костюм двух- трехлетней давности. Времяпрепровождение: вечеринки, театры, бадминтон, сквош, но больше в качестве зрителя. Летом плавание. Спиртное – немного выше средней нормы обычного служащего сферы общественных отношений. Имеет квартиру в Лондоне, часто навещает своих родителей в Хэмпшире. Отец – преуспевающий сельский адвокат.
– Умничка, – похвалил я. – А что второй?
– Ибо Авава. Негр. Пол мужской. Возраст сорок восемь лет или около того. Гетеросексуален. Родом из Магазарии. Гражданин Магазарии. Жалование – четыре тысячи фунтов стерлингов в год плюс где-то три тысячи взятками; обе цифры получены от Жижи. Политическая ориентация: панафриканец, но с определенным личным интересом. Мусульманского вероисповедания, однако обрядов не придерживается, если не считать трезвого образа жизни. Имидж для выборов – религиозность. Неспортивен, довольно крепкого телосложения, вес примерно девяносто пять килограммов. Не лишен привлекательности, любит командовать. Болтлив, очень эмоционален. Не очень последователен в аргументах. Женат на двух женах, не менее одиннадцати детей – данные получены от Жижи. Очень сексуален и для определенного типа женщин может быть довольно привлекателен. Досуг: ну, я уже сказала, очень сексуален. А оставшееся время посвящает удовлетворению своих политических амбиций. И он настроен на успех. Родители были крестьяне. Оба уже умерли.
Закончив делать записи, я с восхищением улыбнулся Лиз:
– Отличный доклад.
Потом Лиз рассказала нам, как прошел обед, и всю историю с пишущими машинками Ававы.
– А что сейчас? – поинтересовался я.
– Он военный министр. Ушлый мужик. Навидавшись африканских революций, он понял, что у руля тот, за кем армия, и хочет закупить оружие для своих солдат.
– И совершить переворот? – предположил я.
– Трудно сказать, но Жижи обронил, что военный департамент так считает, именно поэтому Жижи и было сказано, что от Британии Ававе оружия не получить.
– А при чем тут Жижи? – спросил Боб.
– Так удобнее справиться с ситуацией, – объяснил я. – Дать возможность парню из сферы общественных отношений осторожно преподнести эту новость. Ему есть, что терять, если Ававу свергнут.
Лиз продолжала:
– Ававе нужно оружие…
– Любое оружие? – уточнил я, стенографируя все ответы.
Лиз покачала головой.
– Главным образом противотанковые пушки. И амуниция. Базуки.
– Базуки. Так. Что еще?
– Это то, что ему нужно в первую очередь, но он бы еще купил автоматы, ручные гранаты. Запомни, он покупает практически все, кроме металлических касок, форменной одежды, ружей и подобной мелочи. Англичане оставили горы этого добра.
– И что ты ему сказала? – спросил я у Лиз.
Лиз описала свой хорошо разыгранный телефонный разговор с генералом Форстенхолмом. Мне она выделила роль бригадира Лоутера. Холост. Небольшой частный доход. Большие связи. Прекрасная военная карьера. Высокий пост в министерстве обороны. Живет один в пансионе. Несколько подружек (Лиз не включила себя в их число) и масса амбиций. Ну, это не слишком затруднительно.
Было ясно, что Лиз с Бобом до утра должны съехать с квартиры. Операция сорвется, если кто-нибудь из наших клиентов увидит одного из них здесь.
– Каждому закажу апартаменты в «Честере», – пообещал я им. – Там мы и закончим наш военный совет.
Боб и Лиз подхватили свои пожитки и, связав их в узел, бросили на заднее сиденье автомобиля Боба. Я надел пальто и потянулся было за котелком, но решил не брать его. Последнее время моя голова подводила меня: иногда она так раздавалась вширь, что я не мог надеть шляпу, а временами череп ужимался самым мистическим образом. Я от души надеялся, что это временное явление, но если оно само по себе не пройдет в ближайшее время, придется найти какого-нибудь шарлатана. От Лиз и Боба нечего было ждать сочувствия. И я с сожалением отложил в сторону свой котелок.
Мы всей компанией отправились в отель «Честер», который находился всего в нескольких минутах езды. Когда мы приехали туда, было уже два пятнадцать ночи.
Боб и Лиз подняли на ноги весь мужской персонал отеля, чтобы перенести свое барахло в заказанные мною апартаменты. Я даже не подозревал, сколько они умудрились накупить за время нашего короткого пребывания в Лондоне. Три дюжины платьев, сотни пар обуви, два мини-телевизора, шуба для Боба, кот Дед Мороз, кресло-качалка, которое, как мне показалось, было прихвачено из нашей квартирки, складной мотороллер, несчетное количество долгоиграющих пластинок и огромный стереопроигрыватель. Боб приобрел полный набор «Британской энциклопедии» и притащил связанные веревочкой стопки книг по археологии, портативную пишущую машинку и лопатку из нержавеющей стали. Через весь отель потянулась цепочка служащих в форменной одежде, напоминающих носильщиков на каком-то грандиозном сафари. Когда все было водворено в наши номера, а машина Боба поставлена на ближайшую стоянку, мы наконец ввалились в апартаменты Боба и вызвали прислугу.
Невысокий, плотно сбитый официант постучал, прежде чем войти.
– Слушаю вас, сэр.
– Немного перекусить, – заказал Боб. – Кувшин шоколада, печенье, бутылка бренди, содовая со льдом.
– Хорошо, сэр, – сказал официант.
– Вас зовут Спайдер Коэн? – спросил Боб. Официант смущенно улыбнулся, ну, совсем как девушка, кивнул и удалился. – Это мой знакомый, – объяснил нам Боб.
– Нисколько не сомневаюсь, – заметил я. – Ты знаком со всеми невлиятельными людьми Лондона.
– Именно, – жизнерадостно согласился Боб. – У меня много приятелей, но со всеми какие-то поверхностные отношения: я вижу их раз в несколько лет.
– Увидев одного из них, я понимаю, что это не лишено смысла.
Лиз, не обращая внимания на нашу пикировку, развивала тему.
– Если вам удастся убедить Ибо Авава, что в вашей власти утвердить продажу оружия Британским министерством обороны, он заплатит. Заплатит наличными, никаких чеков или денежных переводов. Он готов пойти на это. Он сам сказал.
Я поинтересовался:
– Ты намекала ему, что меня, можно подмазать?
– Нет. Я не знала, как ты захочешь это обыграть.
– Правильно.
Боб внес очередное предложение:
– А что, если мы заставим его принести портфель с деньгами прямо в министерство обороны? Я могу быть штабным офицером, встречающим его у входа.
– Нет, – решительно отклонил я. – Нет, нет и еще раз нет. – И не спеша начал объяснять: – Мошенник – это мастер дзюдо. Ни один клиент не заглотнет крючок, если дать ему предварительно ознакомиться со сценарием и прочитать свой диалог. Жертва должна быть в состоянии гипноза, ее нужно ввести в транс, но при этом поддерживать в ней безумие. Она спотыкается только на своей скорости. И скорость эта, и толчок – только собственная алчность человека. Человек, которому чужда жадность, не может стать жертвой обмана. Поэтому наша ставка прежде всего рассчитана на алчность. Второй фактор – незаконность. Чтобы обмишуренный простофиля не нанес ответный удар и не бросился докладывать в полицию, наше предложение должно содержать что-то нелегальное, но при этом мы, по возможности, не должны сами нарушать закон.