загрузят свои авианосцы и торговый флот ядерным оружием и отправят во Францию? Да они
Это возражение Фортье слышал еще десять лет назад, когда впервые предложил свой план, от глав некоторых государств помельче. Он улыбнулся:
— Вы держите меня за дурака, Анри? По-вашему, за десять лет я просчитал меньше, чем вы за эти несколько минут? Сядьте, пожалуйста.
Руки у Анри Гаэтана дрожали. Он нащупал подлокотник стула и медленно сел.
— Вот и славно. Естественно, все будут возражать, но вы недооцениваете присущий человечеству инстинкт самосохранения. Выбирая между мучительной смертью двадцати миллионов невинных детишек и утратой военной мощи, в конце концов, они выберут детей. Именно так мы и сформулируем выбор. Англичане, русские, немцы — все предпочтут остаться в живых, чтобы сразиться назавтра. Как и вы, надеюсь.
«Сейчас они осознают, что это — угроза каждому из них лично», — подумал он.
— Позвольте пояснить это следующим образом: меньше чем через восемнадцать дней баланс силы на этой планете разительно изменится. Направление задано, исход неизбежен. Франция избрана нами в качестве будущей мировой сверхдержавы. Как у ее лидеров, у вас есть выбор — либо содействовать этим переменам, выжить и остаться в руководстве, либо отказаться от них и умереть вместе с остальными.
Теперь они и впрямь поняли.
Министр обороны, наконец, заговорил:
— Могу я задать несколько вопросов?
— Пожалуйста.
— Соединенные Штаты, не говоря уж обо всех остальных странах, просто физически не смогут перевезти все свое оружие за четырнадцать дней. Его нужно будет эвакуировать из стартовых комплексов и складов, перевезти на Восточное побережье, погрузить на корабли и переправить через Атлантику.
— Разумеется. В список, который они от нас получили, входят все их межконтинентальные баллистические ракеты, ракеты дальнего действия, почти весь военно-морской флот, включая подводные лодки, и флот воздушный. Им придется принять экстраординарные меры, но ни от Штатов, ни от других стран мы не требуем ничего невозможного. Что же до Британии, Индии, Пакистана и Израиля, то мы потребуем весь их ядерный арсенал.
— А Китай и Россия?
— Китай. Скажем так — с ним проблем не будет. К Соединенным Штатам китайцы любви не питают. Они уже согласились и начнут переправку завтра — в обмен на определенные льготы. И станут примером для других. Русские — другое дело, но у нас имеются кое-какие инструменты урегулирования. Они пошумят, конечно, но уступят.
— Значит, у нас есть союзники.
— Можно сказать и так.
После этого откровения надолго воцарилось молчание. Потом заговорил Гаэтан:
— Главную угрозу по-прежнему представляют американцы. Допустим, они уступят. Но где Франция разместит… — президент повел рукой, — такое количество железа? У нас нет ни людей, ни места.
— Уничтожим его, — предложил министр обороны.
— Очень хорошо, Дю Брек. Превосходство определяется пропорциями, а не количеством, верно? Десять к одному — лучше, чем тысяча к пятистам. Больше половины этого железа мы затопим. Практически — принудительное разоружение. История еще может сказать нам спасибо.
— Глубоководье возле брестской военно-морской базы вы выбрали по этой причине?
— Среди многих прочих.
— А как мы сможем защитить себя от нападения при передаче оружия? — спросил министр обороны.
Вопросов этих Фортье ожидал и ответы на них подготовил столь подробные, что попросту не успел бы рассказать за время одного совещания. Инвентаризация оружия, подведение войск, предупреждающие удары… Им были рассмотрены в полном объеме и многие другие возможности. Но этим вечером его единственной задачей было завоевать доверие этих четверых человек.
— Две недели — время достаточное, чтобы перевезти оружие, но не перебросить войска. Атаковать нас смогут только с воздуха. Благодаря русским у нас будет возможность ответного удара, дабы такие атаки предотвратить. Единственной угрозой могут оказаться наши соседи — главным образом Англия. В следующие три дня наши позиции будут слабоваты, пока мы не передвинем войска для отражения наземных атак и не получим подкрепления из Китая. Однако мир войдет в политический штопор, и общее замешательство выиграет нам необходимое время.
— Пока они не узнают, кто сейчас за все это в ответе.
— Их заверят, что правительство Франции действует по принуждению. Кроме того, у них не будет гарантии, что, напав, они добудут антивирус. Мы же не станем хранить его в скляночке в нашем парламенте, на виду у всего мира. Где он находится, буду знать только я.
— Но почему Франция?
— Ну, Жорж… Не Гитлер ли сказал, что тот, кто контролирует Францию, — контролирует Европу, а кто контролирует Европу — контролирует мир? Он был прав. Существуй более важная стратегически страна, я бы сейчас же распрощался с вами и уехал туда. Франция была и остается центром мира.
Президент закинул ногу на ногу; глава тайной полиции перестал щуриться; министр обороны раскраснелся. Они уже свыкались с новым положением дел.
Лишь премьер-министр Буаверт по-прежнему смотрел волком.
— Позвольте мне показать на примере, господа, как будет разыграна эта игра. Жан, вы не подойдете сюда?
Но непокорный премьер-министр продолжал лишь таращиться на него.
Фортье поманил его рукой:
— Пожалуйста. Встаньте здесь. Я настаиваю.
Тот все еще мешкал. Упрямец.
— Что ж, оставайтесь где есть. — Фортье вынул из кармана девятимиллиметровый пистолет с глушителем. Направил его в сторону премьер-министра и спустил курок.
Пуля впилась в спинку стула, чуть выше плеча Буаверта.
Тот выпучил глаза еще больше.
— Взгляните — это то, что мы уже сделали. Дали предупреждающий выстрел, который их рассердил. Они пока сомневаются в нашей готовности довести дело до конца. Но очень скоро… — он вскинул пистолет и выстрелил премьер-министру в лоб, — в ней убедятся.
Буаверт обмяк на своем стуле.
— Не примите это за угрозу, Анри. Жан в любом случае умер бы через восемнадцать дней. Как умрем и все мы, если не поступим так, как я сказал. Кто-нибудь в этом сомневается?
Все трое смотрели на него с хладнокровием, приятно удивившим Фортье.
Он вернул пистолет в карман и одернул куртку:
— Если я умру, антивирус пропадет. И тогда умрет весь мир. Но я не намерен умирать. Предлагаю вам присоединиться ко мне в этом намерении.
— Согласен, — сказал Жорж. Фортье взглянул на президента:
— Анри?
— Я тоже согласен.
— Шомбар?
Глава тайной полиции кивнул:
— И я.
— Наши дальнейшие действия? — спросил президент.
Фортье подошел к своему стулу и сел:
— Для военного командования, Национальной ассамблеи и сената наше объяснение будет простым: Свенсон выдвинул новое требование. Ему нужна наша военно-морская база в Бресте. Мы соглашаемся ее предоставить, чтобы заманить Свенсона в ловушку. Блеф, но объяснение будет принято. Оппозиция
