— Поможешь?
Она кивнула.
— Отпусти ее.
— Командир…
—
Уильям неохотно убрал руку с ее рта. Губы у служанки тряслись, но кричать она не стала.
— Хорошо. Увидишь — я человек слова. Можешь спросить обо мне у Чилис, дочери Кваронга. Она знает меня как Роланда. А теперь поговорим. Ты слышала о книгах?
Она кивнула.
— Они здесь, в этих шатрах?
Молчание.
— Клянусь, женщина, если ты меня доведешь…
— Здесь, — шепнула она.
Здесь…
Да, конечно, он и шел сюда за ними, но услышать из ее уст, что исторические книги, эти древние записи, обладающие фантастической силой, и вправду здесь, рядом… В это даже страшно было поверить.
— Где именно?
— Они священны! Нельзя… Меня убьют за этот разговор. Их не дозволено видеть никому, кроме Великого. Пожалуйста, прошу тебя, умоляю…
— Тихо! — прошипел он. Следовало поторапливаться. Не ровен час, кто-нибудь войдет.
Томас отвел кинжал.
— Ну, что ж. Убей ее, Уильям.
— Нет! — Она упала на колени и схватилась за край его плаща. — Я скажу. Они — во втором шатре, в комнате за спальней Великого.
Томас жестом остановил Уильяма. Опустился на одно колено и начертил на песке схему шатрового комплекса.
— Покажи, где.
Она ткнула в рисунок дрожащим пальцем.
— Туда можно попасть другим путем, не через спальню?
— Нет. Стены завешены… э-э-э… железной…
— Железной сеткой?
— Да, железной сеткой.
— Здесь есть стражники? — Он показал на помещения рядом.
— Не знаю. Клянусь, не…
— Ладно. Ложись теперь, и я пощажу твою жизнь.
Она не сдвинулась с места.
— Один удар по голове, и тебя никто не заподозрит. Не глупи!
Тогда она легла, и Уильям ее ударил.
— Что теперь? — спросил он, поднимаясь на ноги.
— Книги здесь.
— Я слышал. А еще они практически недоступны.
— Я слышал.
Томас повернулся к пологу, закрывавшему вход. Тревоги до сих пор никто не поднял.
— Как ты любишь говорить, у нас нет в запасе ночи, — сказал Уильям.
— Дай подумать.
Ему нужна была дополнительная информация. Сейчас он знал, что книги не только существуют, но и находятся всего в каких-то тридцати ярдах от него. Защищенные надежнее, чем можно было ожидать. О ценности их и говорить не приходилось. И для того мира, и для этого! Руш, получается, не сумел их припрятать. Вот бы знать, как до них умудрился добраться Кваронг?
— Командир…
Томас подошел к стене, на которой висела какая-то одежда. Снял с себя плащ.
— Что ты делаешь?
— Превращаюсь в слугу. Их одежки не так бросаются в глаза, как боевые.
Уильям последовал его примеру. Переодевшись, они спрятали плащи у слуг под одеялом. Еще пригодятся.
— Жди здесь. Пойду разузнаю побольше.
— Что? Я не…
— Жди здесь! Ничего не делай, но смотри не усни. Если не вернусь через полчаса, иди меня искать. Не найдешь — возвращайся к нашим.
— Командир…
— Приказы не обсуждаются, Уильям.
Он расправил одежду, накинул на голову капюшон и вышел.
Шатры на деле являли собой один большой шатер. Прямо-таки переносной дворец. Стены украшены пурпурными и красными занавесями, на полах — цветные ковры. Чуть ли не в каждом углу — бронзовые статуи крылатых змей с рубиновыми глазами. И больше ничего, никакой мебели.
Томас поплелся походкой Паршивого в направлении, указанном служанкой. Единственным признаком жизни было приглушенное журчание голосов, ставшее громче, когда он добрался до покоев Кваронга.
Томас вошел в коридорчик, ведущий к королевской спальне, и остановился. На стене впереди висел ковер с изображением черной змеевидной летучей мыши — шатайки, которой поклонялись Паршивые. Слева, за плотным бирюзовым занавесом, слышались голоса. Справа, за другим занавесом, было тихо.
Томас шагнул направо. Отвел занавес, увидел, что комната пуста, и вошел.
В центре лежала длинная циновка, на которой стояли бронзовые кубки и высокий кувшин. Видимо, это была столовая. Мебели у Обитателей Пустыни практически не водилось — из-за нехватки дерева, но они прекрасно обходились и без нее. Вокруг циновки лежали большие подушки, украшенные гербом с летучей мышью. По углам горели факелы, озаряя штук двадцать мечей, серпов, булав и прочих боевых орудий Орды, развешенных на дальней стене.
В правом углу стояла большая тростниковая бочка. Томас подошел, заглянул. Застоявшаяся пустынная вода. Ее находили в карманах близ поверхности земли, и там Обитатели Пустыни выращивали свою пшеницу и рыли мелкие колодцы. Пить ее они предпочитали, смешав с пшеницей и дав перебродить, и Томаса это совсем не удивляло.
Не пить эту вонючую воду он сюда пришел.
Томас выглянул в коридор. Никого.
Но тут чья-то рука потянула в сторону занавес на противоположной стене, и он поспешно отступил обратно.
— Глоточек перед выходом, генерал?
— Почему бы и нет?
Томас ринулся в единственное возможное укрытие. За бочку. Присел в углу и затаил дыхание.
Занавес отвели. Тихий шорох — опустили.
— Удачный день, мой господин. И впрямь удачный.
— И это только начало.
Журчание — из кувшина полился эль. В один кубок, потом — в другой. Томас задвинулся глубже, стараясь не коснуться стены шатра.
— За моего лучшего генерала, — произнес вкрадчивый голос.
«Моим» генерала мог назвать только Кваронг.
— За Мартина, генерала из генералов.
Кваронг и Мартин! Бронза звякнула о бронзу. Они выпили.
— За нашего высочайшего правителя, который вскоре будет править и всеми лесами, — сказал генерал.
