— О чем?
— Юргис… — Даша раздумывала, как ей лучше поступить. — Я бы хотела переговорить с вашим братом. Или, на худой конец, с матерью. Они сейчас дома?
— Брат еще не вернулся. А мама… — Младший Сауш на секунду запнулся. — Оставьте мне ваш телефон, я перезвоню, и вы подъедете. — Очевидно подзывать кого-либо к телефону в этой семье было не принято.
— А она не будет против? — Дашу немного страшила личная встреча с бывшей женой Скуратова. — Когда я с ней в последний раз разговаривала, она была не слишком настроена на общение.
— Это нормально. — Юргис, судя по всему, мать не очень жаловал. — Будем считать, что договорились. Я перезвоню вам позже.
— Отлично. — Даша назвала смой номер. — Буду ждать.
4
— Как я понял, вы договорились о встрече? — Филипп смотрел вопросительно.
— Да. Он перезвонит. — Даша положила трубку — Странная семейка. Один из братьев полетел за документами, а второй ничего об этом не знает.
Даша знала, что нет ничего хуже, чем сидеть и ждать. Особенно в такой ситуации.
— Я предлагаю пойти прогуляться и заодно где-нибудь пообедать. Кстати, убеждения позволяют вам обедать в таком виде или придется покупать смокинг?
С тех пор как она поняла, что ей никогда не усвоить тончайшие нюансы и одежде к завтраку, обеду и ужину, решила просто спрашивать.
— Вы смеетесь надо мной! — Вспомнив о пропаже, Филипп стал еще печальнее. — Можно подумать, что у меня есть выбор.
— Вот и прекрасно. В таком случае мы отправляемся прямо сейчас. Увидите, как сразу же поднимется настроение. Для начала я устрою вам потрясающую экскурсию, — Даша решила направить внутреннюю нервозность на благое дело. — А потом в ресторан. Ах, Фи-фи, если бы вы знали, какую в Риге подают малосольную форель! А угорь копченый? М-м-м! Мир сразу же предстанет пред вами совсем в ином свете. А если уж и форель не поможет, то, так и быть, отведу вас в самый снобский модный магазин, а сама отправлюсь на встречу с меховыми братьями, выясню, что к чему, и если после нашей встречи они останутся в живых, будем считать нашу миссию выполненной. Ну как?
Филипп слушал ее увещевания со слабой улыбкой.
— Вы прелесть, Ди-ди. У вас дар превращать все мрачное и неприятное в минутное недоразумение.
— А знаете почему?
— Почему?
— Потому что так оно и есть на самом деле. Мы идем?
— А скажите, тот ресторан… там тоже… — Очевидно, вагон-ресторан произвел на бедного гурмана неизгладимое впечатление.
Но Даша не собиралась слушать сетования по поводу не-прожаренных котлет и пропавшего свитера, не то у нее было настроение.
— Прекратите. Отличный ресторан. Ну если вы, конечно, не вздумаете начать критиковать их соль или зубочистки…
Глаза Филиппа воровато забегали.
— Зубочисткам не место на столе, — тихо, но твердо произнес он. — Это дурной тон.
Уже дошедшая до дверей Даша обернулась:
— А где же, по-вашему, им место?
— Дома, разумеется, в ванной комнате.
Молодая женщина смотрела на француза с нескрываемым удивлением.
— Вот те на! А чем же тогда, по-вашему, выковыривать застрявший кусок из зубов? Ногтями?
— Боже! — Филипп приложил руку к груди. — Что вы такое говорите, Ди-ди?!
— Я просто спрашиваю.
— Надо терпеть.
Даша сняла с вешалки куртку.
— Я вам так скажу: ваш бонтон антидемократичен. Он граничит с фашизмом. — И, передернув плечами, как от холода, с возмущением добавила: — Да вы знаете, что от крошечного кусочка мяса между зубами можно сойти с ума?
Филипп остался непреклонен.
— Дам вам простой совет: не ешьте в ресторане, это удел мужчин.
— Как-как? — Даша застряла одной рукой в рукаве.
— Предоставьте это нелегкое занятие мужчинам, они более выносливы.
— Что-что?
Филипп подошел к Даше и помог ей надеть куртку.
— Скажу вам откровенно, — он интимно понизил голос, — пережевывающая еду женщина — зрелище мало эстетичное. Разумеется, за исключением десерта и шампанских вин. Здесь вам равных нет.
— Господи, да что вы такое говорите? — Даша перепугалась не на шутку.
Как и всякая одинокая женщина, она редко готовила для себя что-нибудь изысканное и побаловать желудок могла только в ресторане. А так как в ресторан обычно ходят с мужчиной, то получался как бы двойной праздник: еда и мужчина. И вдруг ей между делом сообщают, что единственная гадость, поджидающая ее в ресторане, так это она сама.
— Немедленно возьмите ваши слова обратно! — потребовала она.
— Но почему? — изумился Филипп. — А, впрочем, извольте: забудьте все, что я говорил.
— Забудьте! — Даша с трудом попала молнией в замок. — Да я теперь в ресторане и есть не смогу.
Филипп скрыл улыбку, легкую, как бабочка.
— Полагаю, вам это будет только на пользу.
— Вы хотите сказать, что я толстая?
— Нет, ни в коем разе! Но воздержание от излишнего чревоугодия вам не повредит.
Даша сердито засопела. Она не знала, что ответить, ибо в глубине души признавала правоту слов Кервеля. Но отказаться от еды в ресторане… Боже, закрой границы Франции!
— Надеюсь, я не обидел вас?
— Что вы, что вы! — Даша хитро прищурилась. — Боюсь только, пока мы вместе, это мне придется обижать вас три раза в день.
Филипп приподнял руки, показывая, что сдается.
Глава 17
1
Нескладный, угловатый юноша вошел в гостиную и сел на пол, обхватив колени. Короткая верхняя губа обиженно подрагивала.
— Оказывается, Макс улетел к отцу?
Услышав вопрос сына, Илзе Сауш и бровью не повела. Может только губы сжала чуть плотнее. Она была красива, но черты ее скандинавского лица, очерченного преимущественно прямыми, четкими линиями, казались слишком холодными, в них не читалось ни страсти, ни хотя бы отблеска эмоций: скульптура, лишенная жизни.
— Что с того?
— Почему Максим не взял меня с собой? Он же знает, как я скучаю по отцу.
— Потому и не взял.
— Но зачем вообще надо было скрывать его поездку?
— Например, для того, чтобы не слушать твое нытье. Ты мешаешь мне смотреть передачу. Помолчи, пожалуйста.
— Я хочу знать, — продолжал настаивать Юргис. Сауш бросила на сына короткий злой взгляд:
— Отец хотел видеть именно его. Ты успокоился?
— Это неправда!
