перевязочка. Нет, со стороны Создателя это просто непозволительная роскошь даровать такие губы мужчине».
Они подошли к не новому, но чистому и ухоженному «Мерседесу».
— Прошу. — Богдан сделал широкий жест, не забыв при этом одарить спутницу чарующей улыбкой.
— Почему вы так… улыбаетесь? — От какой-то почти девичьей растерянности Даша не знала, что говорить.
— Это профессиональное. — Открывая дверь, Титаевский слегка наклонился, его лице оказалось совсем рядом, губы чуть дрогнули и приоткрылись.
Молодую женщину обдало жаром. Она
— Что? Простите, я не расслышала.
— Улыбка — часть моей профессии. — Голос прозвучал интригующе, с едва уловимыми интимными интонациями. — Что с вами, вам нехорошо?
— Нет… То есть да. — Пепел глазами вдруг все поплыло, Даша схватилась за дверцу. — Я очень плохо спала последнюю неделю.
Богдан растерялся. Погасим улыбку, он неуверенно спросил:
— Что же нам делать? Может быть вы хотите, чтобы я отвез вас в гостиницу?
— В гостиницу? Нет, нет.. — Двумя пальцами Даша помассировала переносицу. — Последнее время я только и делаю, что переезжаю из одной гостиницы в другую. Не обращайте внимания — минутная слабость. Уже все прошло. — Она действительно почувствовала себя лучше. И ей совсем не хотелось расставаться с таким симпатичным племянником. Богдан обрадовался.
— Тогда, может быть, ко мне? — тут же предложил он. — Откровенно говоря, я сразу не осмелился. Вы могли подумать…
— Ах, бросьте. — Даше хотелось выглядеть уверенной светской дамой. — Что я могу подумать! Мы же родственники. Но может это неудобно? Ваши родители, например, они…
— Их нет.
— Их в городе нет?
— Их совсем нет. Я вырос в детском доме.
Это известие ошеломило Дашу. Словно обухом по голове. Получается, она зря сюда прилетела? Но, кроме того, в душе шевельнулось легкое беспокойство: «Как же он тогда узнал о прабабушке?»
— Мне очень жаль. — Даша постаралась, чтобы голос прозвучат искренне. — А ваша жена?
— Жены нет.
— Подруга?
Богдан с легкой улыбкой смотрел на озабоченную тетушку.
— Я живу один, если вас интересует именно это. Неожиданно для себя Дашл почувствовала, что краснеет.
— Вы меня неправильно поняли… — пробормотала она. Вместо ответа Богдан распахнул дверцу, предлагая сесть в машину:
— Тогда прошу.
3
Квартира было точной копией машины. Не богатая, но в хорошем доме и очень чистая.
— У вас мило. — Даша обвела комнату глазами. «Такому порядку позавидует даже женщина. Неужели Титаевский сам поддерживает такую чистоту?»
— Спасибо. Чисто, потому что я провожу здесь значительную часть свободного времени.
Даша невольно рассмеялась.
— Почему вы смеетесь?
— Потому что там, где я провожу значительную часть своего свободного времени, о порядке можно только мечтать.
— Это оттого что я мужчина, а вы женщина.
— Не вижу связи.
— Мужчине проще каждый день протирать пыль и класть вещи на место, чем раз в неделю устраивать генеральную уборку:
Мысль поразила. Сама Даша была уверена в том, что генеральная уборка — побочный продукт жизнедеятельности. По крайней мере ее.
— Интересное наблюдение.
— Опыт. Я с детства привык ухаживать за собой сам. Хотите кофе?
— Хочу. Простите, Богдан, а сколько вам лет? Титаевский выпрямился, в карих глазах замерцала смущенная растерянность сорокалетней женщины.
— Двадцать… шесть. А на сколько я выгляжу? Даша с трудом сдержала улыбку:
— Я не к тому. Мы почти ровесники, может перейдем на «ты»?
— Давай. — Богдан обрадовался. — Я и сам хотел предложить, но постеснялся.
— Самостоятельный, стеснительный и симпатичный — прямо находка, а не племянник. — Даша сложила руки на груди и прошлась по комнате.
Обстановка характеризована хозяина с самой лучшей стороны. Стены выкрашены в теплый брусничный цвет, на светло-бежевом потолке оригинальная люстра в стиле техно, такие же бра. Мебели минимум, но все очень функционально, со вкусом, на полу прямоугольный бежевый ковер с абстрактным рисунком, ухоженный паркет. На одной из стен Даша заметила узкие полки с аккуратно расставленными фигурками.
— Это ведь нэцке. — Взяв одну из фигурок, она внимательно осмотрела ее. — Хороши. Чудо как хороши… Хм, похожи на настоящие.
Богдан удивился:
— Как ты смогла определить с первого взгляда?
— Я искусствовед. Бывший. Откуда они у тебя? — Даша продолжала изучать нэцке. — Увлечение не из дешевых.
— Я знаю. Они достались мне по наследству.
— По наследству? — Осторожно вернув фигурку на место, Даша обернулась. Либо с ее памятью что-то, либо… — Ты же говорил, что воспитывался в детском доме.
— Но не родился же я сиротой… Даша молчала.
— Мой отец погиб незадолго до моего рождения. Он и его родители. Разбились на машине.
Даша отошла от стеллажей и присела.
— Какое несчастье…
— Да, — Богдан смотрел в окно. — Мама была беременна, ждала меня. Она лежала в больнице и ей, конечно, ничего не сказали. А потом… потом, когда узнала, у нее случился шок. Сильный стресс… — Видно было, что каждое слово дается ему с трудом.
— И что?
— Она попала в другую больницу. Психиатрическую… А меня отдали в детдом. У нас не было других родственников.
— Надеюсь, сейчас с ней все в порядке?
— Нет. Мама покончила с собой.
От жгучего чувства неловкости перехватило горло. Впившись ногтями в ладонь, Даша еле слышно пробормотала:
— Прости, я не хотела. Богдан провел ладонью по лицу:
— Ничего. Я уже почти забыл. Это было давно, мне тогда только-только пять исполнилось…
Даша снова посмотрела на полку с нэцке.
— Так это тебе досталось от мамы?
— Да.
Чуть особняком стояла фигурка, изображающая двух трущихся друг о друга бегемотиков. Даша кивнула:
— Символ вечной любви.
— Знаю.
