хочется пачкать рот, — но что поделать, если другой язык евробюрократам пока не доступен? Возможно, через несколько лет ситуация изменится.
Перед саммитом в Самаре Евросоюз в ультимативном тоне требовал от России принятия всех этих требований, угрожая срывом саммита. Когда Россия не поддалась на шантаж, эти требования были предъявлены на саммите с угрозой заблокировать присоединение России к ВТО.
При этом Европейский Совет с конца прошлого года выпустил целый ряд внутренних разъяснений, по которому согласие России на любое из требований Евросоюза, предъявленных на саммите в увязке с ее допуском в ВТО, должно трактоваться как нарушение Россией двустороннего соглашения мая 2004 года о присоединении России к ВТО. С формальной точки зрения это действительно так, хотя в этом случае данные договора будут нарушены Россией в пользу Евросоюза, то есть нарушение будет заключаться не в отказе от своих обязательств, а во взятии на себя дополнительных.
Однако Евросоюз предполагает все равно рассматривать это как нарушение двустороннего соглашения 2004 года, которое позволяет ему денонсировать это соглашение и, соответственно, взять назад свое обещание по допуску России в ВТО. После этого переговоры вернутся на двусторонний уровень, и Россия не сможет получить заново согласия Евросоюза, не выполнив уже всех его требований, которые придут в голову его членам (в том числе и новых).
Эта комбинация подготовлена евробюрократами из-за уязвимости (а точнее, необоснованности) их нынешней позиции. Желая получить дополнительные преимущества и реализовать интересы новых членов Евросоюза, они предъявляют ненадлежащие требования, пытаясь запихнуть в повестку дня многосторонних переговоров требования, подлежащие рассмотрению только на двусторонних переговорах и в этом качестве давно уже обсужденные. Россия имеет возможность не рассматривать эти требования вообще и с юридической точки зрения будет права; попытка не пустить ее в ВТО за отказ нарушать правила ВТО может вызвать скандал.
Если же она пойдет на одну-единственную уступку, она позволит выставить нарушительницей уже себя, что приведет к возврату переговоров на прошлую ступень, пройденную 3 года назад.
Неадекватность евробюрократи и глубочайшее презрение ее к европейскому же праву наглядно видны на примере ситуации с пресловутым Договором к Энергетической хартии. Еврокомиссия исступленно требует от России ратификации этого договора, хотя не имеет на это права, так как вопросы энергетики каждый член Евросоюза решает самостоятельно, и под общеевропейскую юрисдикцию эти вопросы, в отличие, например, от внешней торговли и сельского хозяйства, просто не подпадают.
Недаром даже Греф, рвущийся в ВТО, после саммита в Самаре заявил, что Россия не будет обсуждать с Евросоюзом новое Соглашение, пока не станет полноправным членом ВТО. Учитывая объективные трудности и жесткость позиции США, это значит, что Россия не хочет возобновлять эти переговоры и намерена явочным порядком «продавить» свою структуру юридического оформления отношений с Евросоюзом, основанную на краткой декларации, и широкого круга обязывающих, но не обуславливающих друг друга секторальных соглашений (Евросоюз настаивает на едином всеобъемлющем документе, подписание которого позволяет требовать от России уступок в отдельных секторах, шантажируя ее ухудшением условий сотрудничества в других секторах).
О. Думаю, российское руководство имеет каналы, по которым может узнавать об этом своевременно вне зависимости от того, проинформируют его об этом или забудут.
Но здесь нелеп сам подход. Что значит — нас «проинформировали»? Что из этого должно следовать? Гитлер нас тоже в свое время «проинформировал», но это не значило, что наши интересы не были ущемлены им 22 июня!
Или мы сотрудничаем — и тогда важные вопросы как минимум обсуждаются, — или мы «информируем» друг друга. Нас «информируют» о ПРО, мы «информируем» о ДОВСЕ, и нечего обижаться!
Почти все время после Петра Европа была для образованной части российского общества не просто наиболее развитым соседом, но «законодательницей мод», образцом для подражания в самых различных сферах жизни, источником вдохновения, символом подлинной цивилизации и, наконец, живым воплощением цели, к которой надо идти самим и вести за собой страну.
Апогеем обожествления Европы стали годы агонии Советского Союза, когда она (в противовес чрезмерно прагматичным США) представлялась восторженно рывшей себе могилу революционной инженерно-технической интеллигенции идеалом человеческого общежития, непостижимо гармоничным сочетанием гуманизма и эффективности, неиссякаемым и живительным источником универсальных «общечеловеческих» ценностей (не говоря уже о разнообразных грантах).
С того времени сияющий образ Европы драматически потускнел — и дело не только в мучительном возвращении нашей страны к более реалистичному взгляду на мир, но и в длительном пути, пройденном Старым Светом.
В отношениях ставшего символом и квинтэссенцией Европы Евросоюза с Россией мы все яснее видим последовательный отказ от тех самых «европейских» принципов, которые делают его привлекательным не только с культурной, но и с политической точки зрения.
Прежде всего режет глаз (а иногда и кошелек) замена диалога агрессивным (хотя и корректным по сути) монологом и полное игнорирование интересов России (наглядно проявившееся еще при пустых разговорах о «проблеме Калининграда») на фоне велеречивых рассуждений о взаимопонимании и взаимовыгодном сотрудничестве. Наклеивание ярлыков как доминирующий способ дискуссии и раздражающий догматизм дополняются постоянным требованием самых разнообразных уступок, которые даже не обосновываются.
Бюрократическое выхолащивание сотрудничества ярко проявилось в печально известных «четырех общеевропейских пространствах», зияющая пустота которых лишь усугублена столь же бессодержательными «дорожными картами».
