– Нервы, – недовольно пробурчал, выпрямившись во весь рост, Самурай.
– И ты?! – Лицо Хвастуна вытянулось от удивления и испуга.
– Не ожидал? – насладившись произведенным на него впечатлением, спросил Самурай.
– Я только сегодня собирался тебе звонить…
– Да что ты говоришь! – прищурился бандит, отчего его глаза превратились в две узкие щелочки, в которых заиграли хищные огоньки. – Давай отойдем. Заодно я воздухом подышу. А то с твоими косяками даже толком красотами русской тайги нет времени насладиться.
– Тут… – Хвастун двумя руками показал на «Ниву», потом растерянно посмотрел на Клима. – Нельзя одних оставлять…
– Не надо, – бросив на машину взгляд, пожал плечами Самурай. – Клим за твоими пленниками присмотрит…
– Откуда ты знаешь? – изменившимся голосом спросил Хвастун и встретился с насмешливым взглядом Клима. – Значит, ты все это время был на связи с Самураем и молчал?
– А как ты хотел? – вопросом на вопрос ответил за Клима Самурай, направляясь в лес. – За тобой глаз да глаз нужен.
– Зачем ты так? – семеня следом и неуклюже прикрываясь от веток руками, залепетал Хвастун. – Сейчас я все объясню.
– Хотелось бы слышать твои оправдания. – Самурай встал и медленно развернулся к Хвастуну, позади которого остановились Зыка и Тонус.
– Я, когда про рушник узнал, сначала подумал, что все это туфта. Сам посуди, кругом одни намеки, – заговорил, срываясь на фальцет, Хвастун. – Сначала просто обратил внимание, что из всех вещей старовер ищет лишь какое-то полотенце. Я потом допетрил, что это карта. Совсем случайно, – Хвастун покрутил у головы пальцами, – восстановил в памяти рисунок… За всю дорогу, пока мы ехали, он ни слова не проронил про клад. Я все это время сомневался сильно. То, что есть какой-то тайник, да, но только что в нем – вот вопрос. Может, они там, когда от революции бежали, просто посуду спрятали да пару икон?
– Когда ты узнал, что действительно в тайнике находится?
– Ничего я не узнал! – развел руками Хвастун.
– Врешь! – насупился Самурай.
– Нет! – отчаянно мотая головой, прохрипел Хвастун.
– Этот мужик, что у тебя в машине, знает?
– Понятия не имею, – слегка пятясь, пожал плечами бандит.
– А чего ты его тогда за собой таскаешь?
– Это брат того, кто знает…
– Никиты Берестова? – Самурай упер руки в бока.
– Видишь, ты все знаешь! – заикаясь, пропищал Хвастун, уже уверенный в том, что раз Самурай в курсе таких подробностей, то наверняка Клим пересказал ему и их сокровенные разговоры.
– Страшно?! – глядя на Хвастуна, исподлобья спросил Самурай.
– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – пролепетал Хвастун и отступил назад, однако вздрогнул, налетев спиной на Тонуса.
– Мало ли? – усмехнулся Самурай.
– Только я не понимаю, в чем моя вина? – едва слышно спросил Хвастун.
Он хотел не это узнать. Хвастун догадывался, что ему грозит. Дисциплина в группировке Самурая держалась на неотвратимости наказания и почти всегда заканчивалась изощренным убийством провинившегося в назидание другим. Просто ему сейчас было страшно от того, что его наверняка собираются убить практически ни за что.
– Мало того, что из-за тебя сейчас Щербатый с Гвоздем сидят, так ты еще и на мокруху без спросу пошел…
– Дай мне шанс… Ведь я почти уже нашел…
– Обойдемся без твоей помощи. – Самурай огляделся, словно выбирая дерево, на котором он собирается вздернуть Хвастуна. Но бедняга знал, что даже такой метод наказания будет мучительным и ужасным. Самурай в лучших азиатских традициях просто повесит его за руки и вспорет живот. Так и бросит умирать, с висящими до земли сизыми канатами кишок… Хвастун уже был свидетелем такой казни одного из провинившихся «быков».
Ноги Хвастуна подогнулись, вмиг став ватными, и он рухнул на колени.
– И-ии!
– Не бойся, – ровным, обыденным голосом стал успокаивать Самурай. – Все мы там когда-нибудь будем. Только одни раньше, другие позже…
Осознание того, что совсем скоро он окажется за самой страшной чертой, о которой с самого детства размышлял с затаенным ужасом, ввергло Хвастуна в состояние ступора. Своего рода это сработал заложенный природой механизм, который не дает человеку сойти от такой новости с ума. Хвастун вдруг словно смирился с неизбежностью. Однако в следующий момент его буквально разорвала изнутри энергия, направленная на самосохранение. Он вскочил и бросился прочь. Но не успел сделать и пары шагов, как споткнулся о подставленную сзади подсечку кинувшегося следом Тонуса. Рухнув со всего размаху на землю, он зарыдал.
– Ты не имеешь права… Как? Меня? – Он вдруг отчетливо понял, что через какое-то время его не будет. Останется это небо, деревья, Клим, а он уйдет в небытие, так до конца и не успев насладиться этим мигом внеземного счастья под названием жизнь… Неужели мать растила его только для того, чтобы какой- то Самурай вот так в два счета отправил его в вечность? Кто он такой? Что он возомнил о себе? Какое имеет право распоряжаться чужой жизнью?
– У меня дочь! – с трудом шевеля языком, прохрипел Хвастун, отчего-то надеясь, что это известие вернет его в глазах Самурая из разряда рисковых и бесшабашных людей в строй обыкновенных семьянинов-обывателей, довольствующихся зарплатой бюджетника и спокойно коротающих вечера перед телевизором, а выходные на дачах. Отчего-то вмиг казавшееся смешным и ущербным существование этих маленьких, сереньких человечков, которых он грабил, а иногда и без сожаления убивал, показалось вдруг самой счастливой жизнью
– Хорошо, я дам тебе шанс…
Прозвучало это тихо, но Хвастун отчетливо разобрал каждое слово. В тот момент, когда Самурай это говорил, словно исчезли все остальные звуки.
Хвастун замер, весь превратившись вслух.
– Твою судьбу я доверю муравьям…
– Как это? – то ли сказал, то ли подумал Хвастун и посмотрел на стоящего позади себя босса.
Присев на корточки, тот разглядывал огромный, похожий на гигантскую кочку муравейник. У Хвастуна все похолодело внутри. Он еще не понял, что задумал изувер, но при упоминании этих маленьких насекомых испытал неописуемый страх. В какой-то момент Хвастун даже пожалел, что еще не умер. Зная, какое богатое воображение у Самурая, он весь сжался в ожидании приговора.
– Тонус, – выпрямился Самурай, – сходи и принеси из машины веревку и бутылку фанты. Зыка, помоги раздеться нашему другу.
– Что ты собираешься сделать? – ужаснулся Хвастун.
– Я отдам тебя на суд этим муравьям, – одними губами улыбнулся Самурай. – Если выживешь, привязанный по рукам и ногам к дереву, до того времени, когда я смогу сюда приехать, будешь иметь возможность еще поганить мир своим присутствием. Нет, – он развел руками, – извини.
– Они еще до вечера его по частям перенесут в свой муравейник, – цокнул языком Зыка. – Тем более на сладкое муравьи падки.
Глава 9
После побега злодея из амбара деревенские мужики собрались на сход, где порешили до приезда
