— Происходит нечто большее, чем это, — сказал я
— Правда? — спросила Джен. — И что именно?
Объяснение убедило бы её лишь в том, что я был сумасшедшим.
— Я не имею права всё рассказать. Доктор Паундер сможет объяснить, когда приедет.
— Если это касается здоровья, я должна знать об этом, — она сложила руки. — В противном случае, возможно, мне следует сообщить летучим обезьянам, что вы создаёте проблемы.
— Я сказал его матери, что хотел бы остаться с ним.
— Вы наговорили его матери много чего.
— В такой ситуации, кашу маслом не испортишь.
— Думаю, для начала я займусь вами.
Я чувствовал усталость. Нужно поспать. Пытаясь взбодриться, вдохнул и медленно выдохнул.
— Сестра, — не терял терпение я. — Не только вы проявляете заботу о малыше. Я не оспариваю ваши медицинские знания и ваш авторитет, просто хочу побыть рядом с ним до приезда его матери. Для этого меня и наняли.
Сестра Джен искоса взглянула на меня.
— Что вы имели в виду, сказав, что это больше, чем только мононуклеоз?
Я скрестил руки на груди.
— Гм. Ирвин хороший парень. Согласны?
— Конечно, он отличный парень. Действительно милый, внимательный.
Я кивнул.
— Но привлекает к себе внимание… таких… как бы это сказать?
— Полных придурков? — предположила сестра Джен.
— Точно, — согласился я. — Тех, кто принимает доброту за проявление слабости.
Она нахмурилась.
— Вы полагаете, что его болезнь является результатом преднамеренных действий?
— Не уверен, что это так, — объяснил я. — Но в любом случае, пока всё не выясню, и, пока не приедет мать, я буду рядом с парнем.
Она продолжала сомневаться.
— Я не допущу, чтобы вы что-либо делали без согласования со мной. Мне наплевать, сколько документов вы предоставите. И стоит мне закричать, как летучие обезьяны тут же вышвырнут вас на улицу.
— Они попытаются, — спокойно уточнил я.
Она взглянула на меня.
— Ты крепкий парень. Но не настолько.
— Ты будешь сильно удивлена, — пообещал я и наклонившись вперед, твёрдо произнёс:
— Я не оставлю. Мальчика. Одного.
Выражение лица сестры Джен медленно изменилось со скептического на очень задумчивое.
— Я верно тебя поняла?
— Каждое слово.
Она кивнула. Потом позвала:
— Стив.
Охранник протопал из коридора в палату.
— Мистер Дрезден останется с мистером Паундером на некоторое время. Не мог бы ты попросить столовую прислать обед на две персоны, а не на одну?
Стив нахмурился, возможно, пытаясь вспомнить, как считать до двух. Затем он сердито посмотрел на меня, буркнул, неохотно соглашаясь, и вышел, что-то тихо говоря на ходу в свою рацию.
— Спасибо, — сказал я. — За еду.
— Ты лжёшь мне, — твёрдо произнесла она.
— Точнее, не говорю всей правды, — поправил я. — Есть небольшая разница.
— Разница лишь семантическая, — продолжала упорствовать она.
— Но всё же ты позволила мне остаться, — заметил я. — Почему?
Она некоторое время изучала моё лицо. Потом ответила:
— Я считаю, что ты хочешь позаботиться об Ирвине.
Еда была очень хорошая — ничего подобного в школьных столовых я не припомню. Конечно, я ходил в обычную школу. Ирвин проснулся достаточно надолго, чтобы истребить содержимое своего подноса и часть моего. Он сходил в ванную комнату, двигаясь неуверенно, а затем снова заснул крепким сном. Сестра Джен осталась рядом, часто проверяя его, и через каждый час измеряя ему температуру в ухе, так что ей не нужно было будить его.
Я хотел спать, но ещё не испытывал острой потребности. Может быть, у меня не было большого академического опыта в детстве, но другие вещи, которым мне пришлось научиться, сделали меня более готовым к закону «ешь, или съедят тебя самого» в жизни, чем почти любого другого. Мой рекорд бодрствования чуть менее шести дней, но я уверен, что мог бы не спать дольше, если бы мне пришлось. Я мог бы дремать в своём кресле, но не хотел рисковать — вдруг нападение случится во время моего сна.
Итак, я сидел возле Ирвина Бигфута и наблюдал, как вечереет, тени удлиняются и сгущаются.
Нападение произошло сразу после девяти часов.
Сестра Джен как раз измеряла Ирвину температуру, когда я почувствовал внезапную волну холода, какую-то вязкую энергию, заполнившую комнату.
Дыхание Ирвина вдруг участилось, а лицо сильно побледнело. Сестра Джен, нахмурившись, посмотрела на цифровой термометр, который поднесла к его уху. Термометр вдруг издал серию завывающих и неритмичных звуковых сигналов, и едва она успела отдёрнуть его от Ирвина, как из аккумулятора в корпусе снопом брызнули искры. Над отброшенным на пол термометром поднимались тонкие струйки дыма.
— Что, чёрт возьми, происходит? — воскликнула сестра Джен.
Я поднялся на ноги, осматривая комнату.
— В следующий раз используй ртутный термометр, — посоветовал я.
Я не очень разбираюсь в том, как работают мои магические способности, но сейчас мне они даже не требовались. Я чувствовал присутствие тёмной, опасной магии, расходящейся по комнате, словно тепло от находящегося рядом костра.
Сестра Джен приложила стетоскоп к груди Ирвина и некоторое время прислушивалась, а я тем временем перешёл к другой стороне кровати и махнул рукой в воздухе над постелью с закрытыми глазами, пытаясь сориентироваться на заклинании, атакующем ауру Ирвина, чтобы отследить его источник.
— Что ты делаешь? — требовательно спросила сестра Джен.
— Необъяснимые вещи, — ответил я. — Как он?
— Что-то не так, — сказала она. — Думаю, ему не хватает воздуха. Похоже на приступ астмы.
Она опустила стетоскоп и развернулась к шкафчику неподалёку, буквально выдрав оттуда маленький баллон с кислородом. Быстро подсоединив к нему трубку и одну из этих штук-для-рта-и-носа, она открыла вентиль, прижав штуковину поверх рта и носа Ирвина.
— Извиняюсь, — я проскользнул мимо неё, взмахнув руками в воздухе с другой стороны кровати. Определив направление к заклинанию, ткнул по направлению к нему указательным пальцем. — Что в той стороне?
Моргнув, она непонимающе взглянула на меня.
— Что?
— Там, — потыкал я пальцем в указанном направлении ещё пару раз. — Что находится в том направлении?
Нахмурившись, она легонько покачала головой.
— Э-э, кафетерий и администрация.
