Встал на ступеньку лестницы и позвал снова. Ответа не было. Подумал, может быть, она в туалете и мне не стоило звать ее. Если бы она потерпела, то могла воспользоваться моим подарком.
Продолжил подъем по скрипучей лестнице. Подумал, что было бы неплохо иметь при себе пистолет.
Поднялся на верх лестницы и прислушался. Никаких звуков, кроме скрипов старого дома. Решил войти в спальню, дверь в которую была посредине длинного коридора.
Старался идти бесшумно по этим чертовым скрипучим половицам, но каждый шаг сопровождался кряканьем и стонами.
Подошел к двери, ведущей в спальню. Она была закрыта. Распахнул. Заскрипели проклятые петли. Будь они...
Вошел в спальню. И тут из-за полуоткрытой двери раздался громкий клич. Я быстро повернулся на звук. Эмма сделала выпад саблей, приставила ее к моему животу.
– На, получи, ты, проклятый пират! – прокричала она.
Сердце мое дрогнуло, и я чуть не обмочился. Однако сумел произнести с улыбочкой:
– Как смешно.
– Испугался? Разве нет?
Она была в треуголке и с пластиковой абордажной саблей в руке.
– Ну и сюрприз для меня.
– Пожалуй, ты был не только удивлен.
Я немного успокоился и обратил внимание, что сегодня Эмма была в светлых брюках, голубой блузке и сандалиях.
Она сказала:
– Саблю и шляпу купила в магазине подарков. Там целая секция всякой детской ерунды.
Эмма подошла к креслу у камина и взяла с него черную пиратскую шляпу с белым черепом и скрещенными костями, пластиковую саблю, повязку на глаз и что-то еще, похожее на пергамент. Подала мне шляпу и повязку, засунула за мой пояс саблю. Затем показала на пожелтевший пергамент, на котором была изображена географическая карта, и сказала:
– Пиратская карта.
Это была обычная карта острова с пальмовым деревом, прерывистой линией морского маршрута, с флагом и морской змеей, с большим черным крестом – отметкой захоронения сундука с золотом.
Эмма объяснила:
– Прекрасно раскупается для детей любого возраста. Люди просто обожают пиратские сокровища.
– Действительно?
– Разве ты не обожаешь?
– А Фредрик интересовался сокровищами пиратов?
– Может быть.
– Не ты ли учила его читать старые английские манускрипты?
– Да. Но я не знаю, что его особо интересовало.
Мы взглянули друг на друга, и она спросила меня:
– Джон, что происходит?
Да и сам не знаю.
– Почему ты спрашиваешь о Фредрике?
– Ревную.
Она улыбнулась и взяла меня за руку:
– Пойдем, взгляни на себя в зеркало.
Она провела меня в коридор, затем в спальню в стиле восемнадцатого века. Взглянул на себя в пиратской шляпе, с повязкой на глазу, с саблей.
– Выгляжу идиотом.
– Это уж точно.
– Спасибо.
– Могу поспорить, ты никогда не делал этого на перине, – сказала она.
– Точно, никогда.
– Ты не должен снимать шляпы и повязки.
– Это мои фантазии или твои?
Она рассмеялась и до того, как я что-то сообразил, сбросила свою одежду на пол. Осталась в заломленной шляпе, придерживая ее одной рукой, и нырнула в старинную кровать, покрытую стеганым одеялом.
