разрывался между желанием послать меня подальше и защитить ребят.
— Они не захотели бежать. Отказались. Не надо их…
— Но они ведь не позвали меня? — наугад спросила я. По идее должны были. — Не донес — так сообщник. Верно? Какое там наказание полагается сообщникам?
В синих глазах метнулось отчаяние.
— Я… я сам сбежал. Им не сказал. Я…
— Дурак ты, парень. Я вон тоже сегодня утром глаза открыла черте где. Только я поумней была и не «хозяина» слушала, а разговор своих похитителей. И будь уверен, нехило им заплатили, чтобы они у Джано Дары украли…
Молчание. Настороженное. Но уже без злости. Пристальный взгляд. Хочет верить… очень…
Я вздохнула:
— Сторожки, брысь. Вставай, малыш. Ты действительно веришь работорговцам больше, чем Джано? Вы ведь друзьями были.
Он шевельнул губами, но сказать ничего не сказал. Какая сволочь так задурила парнишке голову? Догадайтесь с одного раза. Думаю, Джано тоже догадался. Только бы он сегодня не туда пошел…
— Идем в дом. Идем… никто тебя больше не продаст. Клянусь… ну хоть пылесосом.
— Чем?!
—..Вот так и живем. Ты ешь-ешь. А ты сам откуда?
Алишер отложил лепешку.
— Сейчас или вообще?
— Вообще. Про «сейчас» это с Джано надо будет поговорить, когда вернется. Разберемся.
— Вернется? А он где? Опять старшие уволокли на изъятие?
Я поймала себя на том, что затаила дыхание. На изъятие, говоришь? Неужели я сейчас узнаю, куда моего вампира таскают по ночам?
— Он как-то по-другому говорил, — осторожно попробовала я. — Изъятие — это…
—..это когда забирают часть крови и сил, — не почуял ловушки подросток. — Кладут на специальный такой камень, и…
— Дарррррррья! — раскатилось по двору.
Джано!
На новогодней дискотеке в школе видала я пьяных одноклассников. При попытках моей мамы выйти замуж видала нетрезвых мужиков. Однажды даже наблюдала, как ныряли в фонтан пьяные десантники.
Но что я вам скажу — все это в подметки не годится нетрезвым вампирам.
Десантники не расшвыривают во все стороны салютики, от которых шарахаются сторожки, не зависают в воздухе, азартно вопрошая, на кого, мол, они похожи: на ворона или таки коршуна, и правда «замечательно сотворил экспериментальный полет-состав»? Не виснут на мне и не повествуют, как они прошлись по рабскому рынку еще раз, и теперь его надо уже не ремонтировать. Проще и дешевле построить новый. И не предлагают сто раз подтвердить, что «ну пррравильна все сде… сделал, да»?
Не пытаются поднять меня в воздух и отнести в дом. Не злорадствуют «Завтра увидишь, какой у Даиза роскошный этот… ну как его?». А когда, я не дождавшись ответа, пытаюсь узнать, что именно, удивленно интересуются: «А хто такой Даиз?»
На это способны только пьяные вампиры.
А потом они запускают в дом сторожков и скармливают им все попавшиеся под руку продукты…
Уложить его удается только с третьей попытки. Первая неудачна в абсолюте, потому что собственная постель Джано не устроила, а вот компания ящерки и ее ящик невесть с чего показался идеальными для здорового сна. Вторая тоже не блеск, потому что вампир отвлекся на Алишера и долго рассказывал, как он расстраивался, когда Шер сбежал, и как рад сейчас…
Третья удалась, и, покидая комнату, мы слушали, как затихающий голос вампира бормочет что-то о замечательной компании в постели, а рука нежно гладит притихшего сторожка…
Я в пыточной камере… или в аду…
Голова-а-а… болит… невыносимо… значит, жив… жжет горло, пить… хочется пить… надо встать…
М-м-м.
— Джано, живой?
Ох, тише… умоляю… Никогда не просил пощады у аргентумов, а тут…
— Пить хочешь?
Дарья… солнцеглазый мой Дар, неужели ты…принесла воды? Как же мне несказанно повезло с Даром…а до сих пор я полагал везение уделом бесплодных мечтателей.
— Ты глаза открой…
— М-м-м…
— Ладно, пей так, потом откроешь.
Воистину понятно теперь, отчего вода названа животворящей влагой!
— Дарья, хвост спрячь, — доносится до моего слуха. Алишер! Вернулся… мне не привиделось, как иногда казалось в бреду!
— Он же не смотрит, — отмахивается мой подарок.
Хвост?! Какой хвост?
Попытка рассмотреть хвост оканчивается полной неудачей: по приоткрытым глазам бьет свет и отзывается вспышкой нестерпимой боли в глазах. Какой странный эффект, ведь согласно трудам мудрейшего Игназио зрачок вампира приспособлен к свету намного лучше, чем… ох, отец карбонадо-о… Последствия вспышки не ограничились глазами, а расползлись по черепной коробке и даже в полость жизни пробрались, обернувшись приступом тошноты. Да, тошноты! По правде сказать, в эту секунду я вряд ли в силах назвать это состояние точным научным термином. Как и вспомнить, что именно мне в настоящий момент нужней всего. Но мой Дар в очередной раз показывает свою исключительную полезность, подсовывая необходимую емкость, а потом снова приносит воды и прохладный компресс…
Мысли о хвосте бесследно растворились.
Что происходит? Я болен?
— Дарья, тут посыльный явился… — громыхает шепот Алишера.
Посыльный? Недобрый знак… но прежде чем я смог что-то сказать, судьба посыльного уже решена.
— Посыльный — так пошли его, — без тени сомнения отвечает Дар.
— Куда?
— Куда-куда…. Ну что тебе, все словами объяснять надо?
Мальчишка хихикает и пропадает, видимо посылать гонца… любопытно, кстати, куда. Хотя нет, не любопытно. Отец карбонадо, что же со мной такое?
— Дарья, он не посылается! — снова бьет по голове шепот от двери, — Говорит, у него письмо к нашему хозяину, и он не может уйти, пока не получит ответа.
— Щас я его сама пошлю.
Пол затрясся. Постель тоже.
— Может, лучше прочитаем? — прервал землетрясение Шер. — Вдруг там что-то нужное для Джа… для хозяина?
Здравая мысль…
«Драгоценнейший и мудрейший друг мой!» — торжественно провозгласил Алишер.
Это мне? Маловероятно…
«Вчерашний твой, о досточтимый орихальти Джано, приход в скромное жилище Рашида аль-
