риском, которому подвергается боец действующей армии.
И все же я чувствовал себя не в своей тарелке. Возможно, из-за того, что Джек слишком уж подробно рассказал мне о нравах и обычаях жителей Йемена, в котором я должен был провести несколько месяцев, после чего адвокат ОАС дала мне подписать целую кучу бумаг на случай моего похищения, исчезновения или смерти. Разумеется, я беспокоился и за Кейт, отправлявшуюся в страну, где исламисты уже прикончили нескольких американцев. Я хочу сказать, что, хотя борьба с терроризмом — это моя работа, до сих пор я занимался ею только на американской земле, а американцы подверглись террористической атаке всего один раз. И что интересно, нападение было совершено на то самое здание, в котором я сейчас находился.
Кейт появилась неожиданно рано, и мы сразу же обнялись и поцеловались, словно встретились после долгой разлуки.
Кейт сказала:
— Я упаковала несколько коробок, которые мы завтра отправим в посольства с дипломатической почтой.
— У меня есть все, что нужно.
— Между прочим, я положила тебе упаковку «Будвайзера». «Будвайзера» у тебя точно нет.
— Вот за это я тебя люблю.
Я подозвал бармена, заказал для Кейт водку со льдом, и мы, взявшись за руки, стали любоваться заходом солнца над Манхэттеном.
На какое-то время в помещении стало очень тихо. Люди смотрели на закат, находясь на высоте в четверть мили, и от окружающего мира их отделяло всего полдюйма прозрачного стекла.
Кейт сказала:
— Когда вернемся, обязательно придем сюда еще раз.
— Это было бы здорово.
— Я буду по тебе скучать.
— Я уже по тебе скучаю.
— Что ты сейчас чувствуешь?
— Похоже, на такой высоте алкоголь проникает в кровь быстрее. Мне кажется, что этот зал качается.
— Он действительно качается.
— Слава Богу.
— Мне будет не хватать твоего чувства юмора.
— А мне — аудитории.
Она стиснула мне руку и сказала:
— Давай пообещаем друг другу вернуться сюда такими же. Ты меня понимаешь?
— О да!
В девять часов заиграл оркестр. По пятницам здесь исполнялась музыка в стиле диско. Я вывел Кейт на небольшой танцпол и показал ей несколько движений — так я танцевал в семидесятые. Кейт была в восторге.
Оркестр наигрывал известную композицию «Мятный твист», которую я назвал «Йеменским твистом». Поэтому па в этом танце именовались «верблюжьим шагом» и «пируэтом под пулями». Видно, я здорово набрался.
Вернувшись за стойку, мы налегли на фирменный коктейль под названием «Чай Эллис со льдом», стоивший шестнадцать долларов за порцию и по содержанию алкоголя не шедший ни в какое сравнение с обычным чаем.
Кейт заказала суши и сашими. И хотя в трезвом виде я сырую рыбу в рот не беру, под «Чай Эллис со льдом» слопал все это за милую душу.
Мы выбрались из лучшего в мире бара где-то около полуночи. Ноги у меня основательно заплетались, а в голове гудело как никогда.
Мы взяли такси, и Кейт сразу же заснула у меня на плече, а я весь путь до дома смотрел в окно. Этот нью-йоркский вечер мне суждено было помнить очень и очень долго.
В отделе ФБР, занимавшемся заграничными командировками, позаботились о том, чтобы промежуток времени между нашими с Кейт авиарейсами, вылетавшими из аэропорта Кеннеди, не превысил двух часов. Кейт летела на самолете авиакомпании «Дельта» до Каира, я же «Американ эйрлайнз». Мой самолет делал посадку в Лондоне. Оттуда я должен был проследовать в Амман, потом в Иорданию и лишь после этого приземлиться в аэропорту Адена. Кейт повезло больше — из Каира она летела прямо в Дар-эс-Салам. Наши с Кейт пушки, отправленные дипломатической почтой, к счастью, должны были достигнуть места назначения раньше нас.
Альфред, наш консьерж, пожелал нам доброго пути. В аэропорту мы вначале подъехали к терминалу авиакомпании «Дельта». Мы с Кейт простились сдержанно, без слез и лишних слов.
Я сказал:
— Я люблю тебя. Будь осторожна. До встречи, дорогая.
Кейт ответила:
— И ты будь осторожен, очень тебя прошу. Если получится, давай на обратном пути встретимся в Париже, ладно?
— Договорились.
Носильщик в синей бейсболке забрал багаж Кейт, она последовала за ним. Когда стеклянные двери разделили нас, мы в последний раз помахали друг другу рукой.
Я вернулся в лимузин, который отвез меня к терминалу «Американ эйрлайнз».
Как обычно в таких случаях, нам выдали дипломатические паспорта, так что в зал бизнес-класса я проник без особых хлопот. Система безопасности в аэропортах, несмотря на свою чрезмерную сложность, в сущности, очень несовершенна. У меня было такое ощущение, что я мог отдать свой «глок» одному из охранников, пройти через рамку металлодетектора и преспокойно забрать у него свое оружие.
До вылета оставалось еще несколько часов, и я провел их в зале ожидания бизнес-класса, читая газету и потягивая бесплатный коктейль «Кровавая Мэри».
Потом у меня зазвонил мобильный. Это была Кейт.
— Я уже отправляюсь на посадку и звоню, чтобы еще раз сказать, что люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя, дорогая, — ответил я.
— Ты не сердишься на меня за то, что я тебя во все это втянула?
— Во что? Ах в это! Не волнуйся. Это лишь пойдет на пользу легендарному образу детектива Джона Кори.
Секунду помолчав, она спросила:
— С делом рейса восемьсот покончено, да?
— Конечно. Кстати, Кейт, если ты меня слышишь, теперь я абсолютно уверен в том, что произошел взрыв паров топлива в центральном баке.
Кейт опять немного помолчала, потом сказала:
— Не забудь написать мне по электронной почте, когда доберешься до места.
— Ты тоже.
Мы обменялись еще одним признанием в любви, после чего я отключил мобильный.
Через несколько часов, когда Кейт еще летела над Атлантическим океаном, на электронном табло появилось сообщение о том, что наш самолет совершил посадку в Лондоне, и я направился к выходу.
Прошла всего неделя со дня мемориальной службы, посвященной памяти жертв рейса № 800 компании ТВА. За эти семь дней я узнал много нового, но радости мне это не принесло. И пользы тоже. По крайней мере на данный момент.
Но в такого рода играх надо быть марафонцем, а не спринтером. Если тебе дали по носу, ты на какое-то время опять заползаешь в свою раковину: обедаешь, ходишь на работу, разговариваешь — короче, живешь привычной жизнью. И продолжаешь жить ею, пока это дело снова не забирает тебя целиком. И тогда все начинается сначала.
