Югабер.
– Кто это? – спросила она, но, узнав Артака, склонилась перед ним и заплакала Артак вошел в келыо. В полумраке он увидел лежавшую на циновке Анаит. Голова ее покоилась на коленях госпожи Шушаник, а Астхик держала ее за руку. Монахиня собирачась вытащить стрелу из раны.
В глазах у Артака потемнело. Он стал на колени у ложа Анаит – тревога заставила забыть обо всех условностях.
Девушка была бледна. На лбу ее выступил холодный пот, сознание затуманилось. Она глядела на окружающих безразличным взором и дышала прерывисто.
Монахиня, пожилая женщина со строгим лицом, вся в черном, жила отшельницей на ближайшей горе. Услышав шум сражения, она пришла оказать помощь раненым – Если ее судьба умереть – прими ее душу. Если нет – даруй ей выздоровление!.. – шептала она, склонясь над Анаит.
«Неужели суждено умереть? – У Артака сжалась сердце. – Но если дтрела отравлена?..»
– Увы! Стрела отравлена… – проговорила монахиня.
Артак, задрожав, взял стрелу, повернул ее, стал рассматривать.
Анаит не приходила в сознание.
– Сестра… она скончалась?! – с ужасом пробормотал Артак.
– Яд впитался, – объяснила монахиня, безразличная к переживаниям юноши.
Печальное молчание нарушил глухой, постепенно нарастающий шум. Послышались дальние переливы военных труб, эхом отдавшиеся в горах. Неизвестно было, что это за тревога, но трубы играли сбор.
Артак вскочил на ноги. Нужно было спешить к Спарапету… Он колебался, глядя на Анаит, которая лежала бледная и неподвижная, похожая на покойницу. Хотелось остаться, не отходить от ложа любимой… Но, видимо, приближалось неприятельское войско.
– Иди, куда зовет тебя долг, князь! Время тревожное!.. – сказала княгиня Шушаник, грустно взглянув на Артака.
– Да, надо!.. – прошептал Артак.
Княгиня Шушаник с грустной покорностью произнесла:
– Пробил час смертный страны Армянской… Что теперь наша жизнь!
В дверь настойчиво постучали. Артак подошел. На пороге стоял его телохранитель.
Артак повернулся к княгине Шушаник, горестно глядя на Анаит: редкое и слабое дыхание едва свидетельствовало о том, что она еще жива – Иди, князь!.. Если судил господь – возвращена будет она тебе!.. – смягчившись, попыталась подбодрить Артака госпожа Шушаник. – Иди, начинается бой…
Артак в последний раз с любовью и горечью склонился над бледным лицом Анаит, вздохнул и быстро выбежал из кельи.
На паперти все еще стояли Вардан, Нершапух, азарапет и Шмавон.
– Не можем мы их дожидаться!.. – повторял Вардан, как бы разговаривая с самим собой.
Он оглянулся, подумал немного и обратился к Артаку:
– Возьми командование, князь!
Артак с изумлением взглянул на Вардана, но тот говорил серьезно. И Артак, поняв его мысль, вскочил на коня. Вардан взглянул на толпу и спокойно произнес:
– Пусть выйдут вперед те, кто дал обет!
– Мы все!.. Все! Приказывай, Спарапет!.. – откликался народ со всех сторон.
Густая толпа окружила Вардана и Артака. Вардан разделил бойцов на две части: половину отдал под командование Артаку, вторую половину оставил за собой. Женщин он построил в тылу.
Гевонд вступил в ряды бойцов, а католикос с остальными пастырями вернулся в церковь – служить молебен.
Артак был задумчив. Его терзала мысль о гом, что он стал чужим для Анаит, что она его отвергла. С какой радостью он отдал бы жизнь за то, чтобы вернуть ее любовь! Почему она отвергла его, не выслушав? А если с нею случится что-нибудь? Что ж, значит все кончено!
Артака привел в себя голос Вардана, прозвучавший над его ухом:
– Нанеси удар молниеносно, сразу, не давай им опомниться!..
– Слушаю! – воскликнул Артак, устыдившись того, что позволил себе отвлечься: не время предаваться мечтам!
– Ну, выступайте! – прозвучал голос Вардана.
– Великий день настал, братья! – воскликнул Погос. – Идем!..
Артак поднял выхваченный из ножон меч:
– Вперед, за мной!..
Народ потек за ним. В передних рядах шел Гевонд.
Артак взглянул в сторону персидского лагеря: там было черно от высыпавших из шатров воинов. Артак прекрасно сознавал, что теперь все зависит от решительности и быстроты удара. Повернувшись к своим, он крикнул:
– Поспешай!..
Все ускорили шаг. Этот боевой приказ напомнил крестьянам пахоту на родных полях с тем же возгласом: «Поспешай!..»
Артак подобрался, чувствуя себя стрелой на натянутой тетиве. Лишь на один удар можно было поднять такую толпу, лишь на один стремительный порыв была она способна. Но в этом порыве она могла все разгромить и снести, подобно паводку. И Артак прилагал все усилия к тому, чтобы не допустить спада этого порыва.
Провизжали первые персидские стрелы и пролетели мимо.
– Поспешай!.. – вновь крикнул Артак.
– Господь правый!.. – отозвались сотни голосов.
Персы построились и тронулись. В первых рядах у них яростно метались жрецы. Волна армян опрокинула их. Вторая волна подхватила порыв первой, и передние ряды персов были смяты. Это вдохновило народных бойцов: они самоотверженно врывались в ряды персидских конников, которых превосходили и численностью и моральной силой, и в горячем рукопашном бою наносили им такие тяжелые удары, что персы дрогнули, смешались и стали отступать.
Пронзительные звуки боевой трубы прорезали воздух. Артак увидел всадников, которые мчались к нему со стороны церкви. На сигнал тревоги отозвалась труба со стороны восточного ущелья. Артак оглянулся: оттуда двигалась густая человеческая масса. Какой-то новый отряд вступал в Ангх!..
Артак догадался: это был сюнийский полк!..
Конные гонцы доставили приказ Вардана: с боем отойти вправо, к горному ущелью: только это могло бы несколько ослабить удар сюнийской конницы. Но нелегко дался Артаку этот отход. Сюнийский полк налетел на народных бойцов. Персидские воины, приободрившись, выступили вновь. Положение становилось критическим. Народному ополчению грозил разгром.
Артак с боем отходил. Сюнийцы прижимали его к горам. На своих горных скакунах они поднимались по узким тропам на кручи и оттуда наносили удары. Сюнийцам удалось бы уничтожить плохо организованное народное ополчение, если б не беспримерное воодушевление бойцов. Обрушивая град камней на всадников и скатывая обломки скал на коней, отряд Артака продолжал яростно сопротивляться.
Артак не терял самообладания. Он собрал силы и с передовыми бойцами нанес встречный удар, стараясь выиграть время. Ему была остро необходима помощь Вардана, ему нужно было, чтоб вовремя подоспел Атом…
Артак чувствовал, что долго продержаться не сможет. Но вот, наконец, черная масса у церкви тронулась. Это Вардан с запасным отрядом крестьянского ополчения ударил сюнийцам в тыл. Принужденные сражаться на два фронта, сюнийцы смешались. Вардан отвлек на себя сюнийский полк и тем дал возможность Артаку потеснить персов. Но решительного перелома все еще не было, и неопытные в военном деле ополченцы начинали терять самообладание.
Вардан не сдавался. Он был уверен в победе, и его уверенность передавалась бойцам. Вскоре правое крыло сюнийцев смешалось, начало поддаваться и отходить. Вардан понял, что Атом нанес удар по правому флангу сюнийского полка. Почти одновременно, с противоположных сторон, ураганом налетели на сюнийцев еще два отряда, которыми командовали Хорен и Зохрак. Сюнийский полк был окружен.
