– Разите его! – отступая к стене, испуганно крикнул Вахтанг.
Никто не двинулся.
– Разите, говорят вам! – гремел Вахтанг. Слуги молча оглядывались, точно окаменев.
– Думаю, что раньше все вы будете мертвы! – спокойно сказал Арсен.
Вахтанг вышел из терпения:
– Не слышите, что ли, отродье Аримана?! Разите!
Слуги не двигались, со злобой и страхом выжидая удобной минуты, когда можно было бы нанести удар, не подвергая себя опасности: слишком грозен был вид Арсена.
– Что ты намерен делать? – спросил, наконец, Вахтанг, на которого подействовало спокойствие Арсена.
– Бросьте оружие в этот карас с вином! – вместо ответа приказал Арсен.
– Что ты намер.ен делать? – уже мягче повторил Вахтанг.
Слуги тотчас же уловили это смягчение в голосе господина. Они поняли и то, что Арсен не боится смерти и победить его они не смогут… Переглянувшись, они стали ждать, что он скажет.
– Не вам приказывают, что ли? Бросьте оружие! – крикнул Арсен, нанося удар одному из слуг.
Ужас овладел остальными. Они побросали оружие в полные вина карасы.
– Ну, теперь усаживайтесь наземь… Быстрее! Слуги сели – Дальше?.. – спросил озадаченный Вахтанг; опьянение постепенно проходило у него.
– Дальше? Мы останемся тут, пока не вынесут наши трупы – Но как ты осмелишься?
– Как видишь!
Ватстанг умолк, все более трезвея.
Арсен с насмешкой пробормотал:
– Насилием?.. Так ты сказал, не правда ли? Ну вот, получай теперь насилие!
Вахтанг злобно взглянул на него:
– Да ты не шутишь?!
– Знай же – ты умрешь здесь вместе со мною! «Но как ты осмелишься»? А вот ты как осмелился тронуть армянского князя?!
– Ты поднялся против Персии!
– Ты еще увидишь, как поднимаются против Персии! И против твоей Персии, и против твоей веры, и против твоего закона! И говорю вам снова: малейшее движение – и головы слетят у вас с плеч!..
– Ты нас бесчестишь.
– Не признаю я вашей чести. Вы сами обесчестили себя! И таковы вы и здесь и у меня на родине. Вы не считаетесь ни с чужой честью, ни с чужим самолюбием, ни с чужой родиной, ни с чужой свободой! Ваш царь силой принудил наших поклониться солнцу, и это в то время, когда наша конница защищала вашу страну!.. Неблагодарные!..
– Вот каким вы оказались народом!.. – злобно глядя на Арсена, сказал Вахтанг.
– Да, таковы мы со дня создания, мы не терпим посягательств на нашу свободу!
Снаружи послышались плачущие голоса. Кто-то закопошился у двери, постучал. Арсен не двинулся с места. В дверь снова постучали. Ответа не было.
– Там зовут, за дверью. Открой ее! – предложил Вахтанг.
– Эта дверь не откроется!.. – упрямо заявил Арсен.
– Открой дверь, Арсен! – с плачем просила Фраваши.
– Уходи отсюда, мать! Уходи! – мягко ответил Арсен. – Не откроется эта дверь, и никто не выйдет отсюда живым!
– Князь, воин прискакал к тебе из лагеря! – послышался голос Диштрии.
– Воин? – встревожился Арсеи.
– Призывают тебя в лагерь… Иди же! – сказал Вахтанг совершенно мирным тоном.
Арсен с беспокойством и сомнением взглянул на Вахтанга.
– Призывают тебя: видно, собираются сбежать в твою Армению. Иди же, ну!.. – полунасмешливо- полусерьезно повторил Вахтанг.
Арсен распахнул дверь погреба. У порога стояли теща Вахтанга, Диштрия и воин из армянской конницы с плетью в руке.
Арсен взволнованно шагнул к нему, и тот в знак привета приложил руку к груди.
– Что случилось? – спросил Арсен.
– Приказано к завтрашнему дню быть обязательно в лагере… – сообщил воин. – Обязательно! – многозначительно повторил он.
Вышедший вслед за Арсеном Вахтанг слушал, стоя рядом. Не желая усиливать подозрений, Арсен обратился к воину:
– Хорошо, возвращайся. Я приеду.
Воин повернулся и быстро зашагал к воротам, где, очевидно, был привязан его копь.
Арсен поспешил к берегу: он искал Хорншу. Спустившись, он увидел ее. Она сидела у стола, покачивая головой, закрыв лицо руками.
– Хориша!.. – тихо окликнул он. Хориша разрыдалась.
– Оставь слезы, Хориша, меня вызывают в лагерь. Хориша вскочила с места, стала перед Арсеном. Не время было плакать… Она поняла: Арсен обязан немедленно ехать, а ехать – значило пуститься в далекий путь, в Арч чжю или в страну кушанов… Это был конец всему!
К стоявшим в смятении Арсену и Хорише подошли ссталиные. Вахтанг сел на свпе место и движением руки пригласил Арсена занять место за столом. Остальные также присели, чтоб сгладить впечатление от недавнего происшествия и успокоить противников.
Вахтанг пригласил веех наполнить чаши. Слуги принесли вина.
– Возьми чашу! – обратился к Арсену Вахтаиг. – Возьми, выпьем кровь земли! Кроаь друг у друга будем пить после…
– Проклятие козням Аримана!.. Не поминай прошлого! – укорила Фраваши.
Арсен, раздираемый смятением и заботой, непроизвольно обернулся к Вахтангу:
– Ив радости ты приказываешь?
– Значит, и в радости приказывать нельзя? – косо глянул на него Вахтанг. – Нехороший ты человек!
Арсен с горечью опустил взор, судорога свела его губы.
– Ну, о чем задумался? – насмешливо окликнул Вахтанг. Арсен горько сказал:
– Да, веками властвовали вы над нами и, лишь властвуя, «любили», принимали нас как друзей… И поскольку мы молчали, это стало для вас привычным. Вот видишь – стоило мне оказать тебе сопротивление, и уже я стал для тебя «нехорошим человеком»! Мигом делаетесь вы врагами… Да, плохо приучили мы вас!
– Могуча няща страна, непобедима!
– Именно это могущество и испортило вас: не любите вы чужеземцев, не уважаете их!
– Во имя Oрмизда, не начинайте вы снова!.. – намолилась Фраваши.
Арсен оглянулся па Хоришу. Испуганный, любящий и молящий взгляд ее был обращен к нему. Взгляд этот молил смягчиться, успокоиться, примириться. Не было ничего общего между этим взглядом и взглядом Вахтанга: в нем были не повеление, не насилие, а только любовь, в нем выражалась готоиность принять смерть. Он был непобедим его и самоотверженностью – этот взгляд.
Арсен долго не отводил глаз от Хориши. Странно – в ее взгляде те было ни мзллшгсто отражения того, что произошло только что. Ведь Арсен ранил двух слуг в ее доме, поссорился с Вахтангом, чернил ее народ, говорил о нем с ненавистью, – но Хориша как будто не видит этою, не способна этого осознать. Ее взгляд так близок сердцу Арсена, он такой же родной, как горные цветы у него на родине, как дым из родных срдиков, как сверчок вечером в родном доме… Как будто Хориша – дочь народа Арсена, Родная ему со дня рождений! Теплая любоаь сестры светилась в этом взоре, готовность жертвовать собой. Как будто сама природа смотрела на Арсена, – не возлюбленная, а мать-защитница.
Арсен смягчился, примиренным и ласкающим взглядом ответил на взгляд Хоришк. Он не заметил, что Вахтанг ревниво и насмешливо следит за ним.
– Гм… Завладел, да?.. – пробормотал Вахтанг вполголоса. Арсен не ответил. Мать и сестра Хоришн
