такой удивительный цвет…
Я смотрел на свои башмаки и никак не мог взять в толк, чем они ему так понравились. Самые обыкновенные туфли традиционного черного цвета и совсем не пыльные.
— Саб, — не унимался чистильщик, — ради всех святых, не проходите мимо. Вы будете моим первым клиентом и обязательно принесете удачу. Я уже несколько часов без работы, а мне надо кормить семью. Ведь кто-то должен же стать сегодня моим первым клиентом. Самое главное, — он многозначительно указал пальцем в небо, — заполучить первого клиента.
В его глазах было столько неподдельной мольбы, что, если бы не газеты, я бы уж точно не выдержал и сдался. Ведь чистильщиков так много, а большинство непальцев предпочитают ботинкам резиновые шлепанцы, которые, как назло, в ваксе совсем не нуждаются.
— Душим на корню частную инициативу, — услышал за спиной ироническое замечание.
Повернув голову, я увидел молодого непальца, одетого в еще не успевший вылинять джинсовый костюм.
— Не узнаете? — Его большие миндалевидные глаза грустно улыбались.
Некоторое время я внимательно рассматривал юношу. Где-то я его видел, но где? Пытаясь преодолеть неловкость, он большим и указательным пальцами правой руки начал медленно потирать лоб, собирая гармошки морщин. И только тогда я его узнал. Ошибки быть не могло.
— А, мистер Сигдел. Истовый поклонник хваленой американской демократии, «общества неограниченных возможностей». По-прежнему уверены, что вот такой чистильщик, если, конечно, на досуге немного пошевелит мозгами, может без труда стать миллионером?
Вместо ответа тот махнул рукой.
…Я познакомился с ним совершенно случайно на приеме в американском посольстве. В толпе приглашенных мы оказались рядом. Судя по всему, он, приняв меня за кого-то другого, принялся взахлеб расхваливать систему государственного устройства Соединенных Штатов, благо прием был приурочен ко дню независимости США. Особенно, как он выразился, его восхищал «типично американский стиль восприятия жизни».
— Вы понимаете, — распалялся он, — именно благодаря непоколебимости американской конституции и демократии каждый, в том числе самый последний мусорщик, может надеяться на удачу.
Он тут же привел избитую байку о том, как обычный рабочий одним прекрасным утром проснулся миллионером.
— Да что там миллионером, — не унимался мой собеседник, — практически любой, естественно образованный, человек может при желании стать даже президентом.
Я не смог подавить в себе смех.
— Где вы начитались таких сентиментальных сказок?
Он мгновенно сник, начал в недоумении потирать лоб. До него дошло, что напрасно восхвалял «американский образ жизни»: его собеседник оказался на приеме по одной простой причине — его фамилия числилась в списке протокольного отдела посольства среди имен других журналистов, которых приглашали раз в год, на празднование национального дня.
— При чем здесь сказки? Народный фольклор — не моя специальность, — наконец-то нашелся юноша. — Я студент Трибхуванского университета и всерьез занимаюсь научными изысканиями в области модели государственного устройства США.
— Тем более удивительно. Утверждаете, что занимаетесь по-серьезному, а оперируете фактами, явно почерпнутыми из бульварного чтива.
— Ну уж в этом-то вы ошибаетесь, — не сдавался студент, — я проштудировал много книг в американской библиотеке. Меня там хорошо знают и оставляют все новинки.
— Я в этом нисколько не сомневаюсь. Но в американской библиотеке, по моему мнению, держат лишь соответствующие книги.
— А что бы вы хотели? — Он удивленно вскинул брови.
— Может быть, есть смысл побывать в других библиотеках.
— Чтобы нашпиговаться пропагандистской литературой? — Мой собеседник не скрывал сарказма.
— Зачем же так?! Просто для того, чтобы легче разобраться, где иллюзии, а где реальность?
Он ничего не ответил и моментально скрылся в толчее…
Сигдел был все тот же. Укрупненные черты смуглого лица. Те же черные маслины глаз. Правда, смотрели они не по-детски восторженно, как тогда на приеме. В них появился блеск затравленного зверька. Да и совсем еще свежий шрам на левой щеке… Сигдел не спешил уходить. Чувствовалось, хочет что-то сказать, но не знает, с чего начать.
— Может, зайдем в «Индиру» и выпьем по чашечке кофе, — предложил я.
— С удовольствием, — с готовностью согласился он.
— По какому поводу великий сбор? — не выпуская изо рта дымящуюся трубку, спросил Браун у стоявших рядом директора ЮСИА и ее заместителя.
— Приехал специальный представитель самого директора ЮСИА, — заговорщически, словно выдает государственную тайну, прошептала директриса мисс Стенли.
Браун усмехнулся уголками рта и, не обращая на нее никакого внимания, обратился к заместителю:
— А зачем вытащили меня?
— Вы же знаете, когда приезжает какая-нибудь шишка, то посольские ребята на всякий случай стараются сделать так, чтобы он и в самом деле поверил в свою значимость.
— Я лично не удивлюсь, если это совещание будет проходить в условиях чрезвычайной секретности. Ведь наше ЮСИА, пожалуй, самая важная и самая деятельная организация в Непале, — саркастически пробормотал Браун, хитро взглянув на женщину. Та вспыхнула, но предпочла оставить откровенную издевку без внимания.
В это время вышел референт и пригласил всех в залитую искусственным светом комнату с плотно зашторенными окнами.
— Ну, что я говорил, — грустно улыбнулся Браун, — теперь одна надежда на кондиционеры. Было бы неплохо, если бы этот представитель предложил и виски со льдом.
— Я думаю, в виски не будет особой надобности, мистер Браун, — проговорил вошедший мужчина, одетый в прекрасно сшитый строгий костюм, — нам предстоит сугубо деловая беседа, для которой нужна светлая голова.
Браун удивленно вскинул брови. «Черт побери, — подумал он, — неужели этот прилизанный выскочка и есть тот самый человек, о котором шла речь в последнем „космике“[17] ЦРУ. Что ж, послушаем, а потом решим, стоит ли тебе помогать на деле». Браун молча занял место нарочито подальше от кресла, где уселся высокопоставленный визитер.
— Мне кажется, нет особой нужды говорить вам о стратегическом значении Непала и о том, какое внимание мы уделяем этой стране. Вы можете судить об этом хотя бы из увеличивающейся с каждым годом американской помощи гималайскому королевству. Чтобы не терять время, сразу же приступлю к делу. Перед местным ЮСИА поставлена задача огромной важности. Нам… Он многозначительно посмотрел на Брауна, — не оговорился, именно нам — с этой задачей одному ЮСИА будет совладать чрезвычайно трудно, и поэтому мы надеемся на помощь других служб.
В ответ Браун еле заметно кивнул.
— Так вот. Нам необходимо подготовить общественное мнение, которое обеспечило бы должный отклик в стране на возможное наше военное проникновение в Непал.
Он сделал многозначительную паузу, как будто объявил не служебную директиву, а смертельный номер в цирке.
— Это будет сделать дьявольски трудно, — не удержался от комментария Брауп, — надо же знать Непал и непальцев. Они все время твердят о мире, невмешательстве, считают себя чуть ли не основоположниками движения неприсоединения, и, нате вам, ни с того ни с сего начинается вдруг военное сотрудничество с США. Не будем же мы кричать, что во всем виновата Индия, которая упорно не хочет дружить с нами, игнорирует наши советы.
