смотрелась береговая линия, привиделось даже легкое мерехтение прибоя.
— Один здесь, второй здесь. — Карта приблизилась и на ней появились два пятна, вырисованных тонкими синими линиями. Большие генерационные заводы.
— Но… — глаза Сергея Михайловича распахнулись сразу, а зрачки принялись расширяться с легким запаздыванием.
— Да-да. Вас что-то смущает? — модулятор не смог скрыть иронии на другом конце провода.
— Это же густонаселенные районы. Там люди… Они же вымрут за пять лет…
— С каких это пор вы стали столь щепетильным? Кто-то вымрет, кто-то выедет. В любом случае — новые родятся. Популяция в вашей стране стабильна, два заводика ничего не изменят в глобальном смысле.
— Если бы я заставлял вас построить смерть на вашей планете — вы бы не изменили свои взгляды?
— Вот когда сможете сие проделать — сразу вернемся к этому вопросу. Вы не то, что настаивать не можете, не только не можете добраться к нам — вам, червякам, еще полтысячи лет ломать голову над способом перемещения на подобные расстояния. Поэтому расслабьтесь и просто слушайте, что я вам говорю.
— Я не буду ничего здесь строить… — неожиданно, в первую очередь для себя, произнес Сергей Михайлович.
Бесстрастное лицо ментора напротив ожило и выдало эмоцию, состоящую из смеси удивления и интереса. А впрочем, поди, разбери, что на самом деле выражают морды этих нелюдей.
— А вы ничего и не будете строить. Строить будем мы. Давайте так… Я не слышал вашей фразы, а вы, кажется, ничего и не говорили. Завтра я пришлю план работ вашему помощнику. И без чудес, пожалуйста…
Изображение щелкнуло, вновь переключилось на анаграмму и пропало, оставив после себя серебристую простыню экрана.
Да что ж это происходит такое… Заводы, производящие люму — это смерть. За последние двадцать лет их понатыкали по всему крайнему северу в таком количестве, что уже никогда не бывать экскурсиям к полярным красотам, не говоря уже про минимальную возможность обитать там. Снег перестал быть белым абсолютом и на веки вечные приобрел голубоватый оттенок. Люди, остававшиеся в карантинной зоне, начинали мутировать кожей и умирали за пару лет, словно от чахотки.
Предшественник Сергея Михайловича личным героическим примером показал, насколько глупо вступать в конфронтацию с паразитами на орбите. Новый главный радовался стремительной карьере, его циничный мозг находил оправдание любым действиям кураторов. В конце концов, мы получили от этих лупоглазых множество благ, на которые сами были бы неспособны. Например — можем совершенно не заботиться о получении энергии. И антигравитация та же…
Но сейчас душу отца народа переполняло возмущение. Они относятся к нам, как к рабам. Разместить один завод в районе Архангельска, а второй — в Петрозаводске… Даже не к рабам, а скоту. Банальным коровам.
Сердце, если оно там есть, конечно, вскипело и главный схватил золотой подсвечник со стола и что было дури звезданул им по экрану. Раздался звон ревербирующего металла и идеальная поверхность расползлась во все стороны витиеватой трещиной. Дверь тут же распахнулась и в проеме возник начальник охраны.
— Коля, позови Ромку. Все в порядке, хотел экран починить.
— Да, Сергей Михайлович. Мы все быстро заменим.
Роман вел автомобиль и орал во все горло в такт играющей песне. Настроение было великолепным. Какой-то придурок тыкался с нижней трассы, прося пропустить его наверх, но двух завываний спецсигнала хватило, чтобы попустить нахала, тот сбавил скорость и отстал. Взяли моду… Можно, конечно, летать по спецтрассе, но Роману это не нравилось. Как в пансионате, никакой жизни.
Экран бортового компьютера ожил и на нем появилась хмурая физиономия Николая.
— Ромка, главный вызывает. Давай быстро, он не в духе…
А когда он бывает в духе… У него должность такая.
— Буду через пятнадцать минут. Что-то случилось?
— А я гребу… Экран в кабинете разбил…
Это что-то новенькое. Роман врубил мигалку и, забив на все правила движения, выполнил слабосопоставимый с законами физики вираж. С удовлетворением отметил позади вой клаксонов и пару легких ударов столкнувшихся автомобилей.
До федеральной башни было подать рукой. Мегаполис раскинулся на многие километры. Здания дыбились вверх, перекрывая друг друга своими грибовидными шляпами, чтобы максимально использовать не только поверхность, но и объем. Между их стеблями сновали автомобили, распласталась во все стороны паутина монорельсов, несущих пассажирские и транспортные поезда, а в самом центре возвышался огромный федеральный подосиновик.
Система безопасности распознала автомобиль первого помощника и он отпустил руль, отдавшись во власть автоматики. Под днищем проплывала центральная площадь и молодой администратор принялся наслаждаться собственным тщеславием. Не каждому удается попасть в федеральную башню, а уж чтобы так, в двадцать пять лет, просто влетать на центральную площадь, без предварительного выстаивания в трехмесячной очереди на посещение реликвии — это можно было считать личностным успехом.
Вообще, все в жизни Ромки складывалось удачно. Начиная с выигранного гранта на юридическое образование. Иначе вырваться из рабочих кварталов практически невозможно. Миграции социальных слоев были исключены лет за сто до, и иначе, как лотереей, фортуна улыбнуться трудяге не могла. Призыв в армию тоже обернулся удачей. Молодого юриста прикомандировали к полку почетной охраны, где его и нашел Сергей Михайлович. Уж что приглянулось ему в этом вертлявом чернявом простолюдинчике — поди разбери, но карьера Ромки жестко залочилась на рост будущего главного и могла своим ускорением вскружить голову любому. Ромка настолько освоился с новой ролью, что стал забывать и родной сталелитейный завод в восточном квартале, и фавельный быт, и даже старых приятелей и знакомых. Новая жизнь была яркой, а главное — наполненной большой властью, что и само по себе заменило бы бесправное бытие трудяги, а тут еще и такие социальные бонусы…
Автомобиль задоковался на парковочное место и первый помощник поспешил в пентхаус.
Главный пребывал в Зале Совета. Он сидел в большом кресле во главе стола и нервно барабанил пальцами по лаковой столешне. Первый зам отметил нервозность патрона, чересчурящую даже для него.
— Вызывали, шеф?… — Ромка плюхнулся на свое место по правую руку царя, не дожидаясь приглашения.
— Да… Ты бы хоть разрешения присесть попросил… Совсем распоясался… — главный беззлобно покосился на первого помощника.
— Виноват… — Ромка даже не думал подниматься.
— Утром у меня был сеанс связи с этими пидорасами. Они хотят изморить нас своей люмой…
С каждым словом рассказа главного игривое настроение Романа испарялось, как спирт. Он молча слушал, наклоняя голову все ниже, словно принимал на свою шею весь груз ответственности.
Про Кольский полуостров можно теперь забыть. И что эти нелюди захотят дальше?… Давайте, может, и в Москве расположим люмовый завод. А что — прямо на центральной площади, вместо федеральной башни. А потом вообще — понатыкаем по всей России.
Что ж делать-то…
— Ром, мы не можем строить заводы в жилой зоне.
— Согласен.
— Орбитальная атака?
— Не боитесь, что слушают?
— Николай голову дал на отсечение — прослушки нет…
— Ну-ну… Нет, Сергей Михайлович, мы не пройдем их пояс безопасности. Я такую версию уже
