момент. А вот сейчас абсолютно другая жизнь, вернее, жизнь та же, только будто подключилась к какому-то другому каналу вещания. И, что самое удивительное, так быстро ко всему привыкаешь, будто всегда так жила. Интересно, это у всех так?
Ленка жила беззаботно. Хорошая семья позволяла ей не беспокоиться в принципе о будущем, оно было сытым и безоблачным, что ни случись. Ее баловали все детство, вы же знаете, что такое один ребенок в семье. А потом отец, как взбеленился и стал закручивать гайки, пытаясь это детство продлить хоть чуть- чуть. Но дочь выросла и получалось это все с большим трудом, хотя баловать ее, по-сути, продолжали. Строгость — строгостью, а Леночка объездила всю Европу, развлекалась в отличных клубах и водилась со знатными компаниями. Жизнь такая удивительная штука, и так много радостей может доставить своей обладательнице. Даже если ее запихнуть в тмутаракань к бабушке.
Илья проснулся с ощущением жажды и ясностью мысли. Причем, одно дополняло другое настолько гармонично, что, казалось, стоит напиться воды и мозг снова заплывет и затуманится. Бред какой-то… Надо с математикой подвязывать, так и на дурку не долго. Илья потянулся, осмотрел себя с ног до головы и побрел в душ, с твердым намерением что-то изменить. Отплескавшись двойной лимит времени под живительными струями летней температуры, он соскоблил с рожи многодневные кусты, выдернул с полки в шкафу чистую тельняшку, подарил сокурсник, он по морям ударился, странно, зачем в физики шел… Одним словом, Звягильцев новый этап начинал с банных процедур. Загадочная русская душа.
Компьютер был выключен. Это означало одно из двух — либо, сука, вырубали электричество, пока командор спал, либо, напротив, умная железяка все посчитала, что была должна, и выключилась сама. Илья ткнул пальцем в большую кнопку на системном блоке и пошел на двор. Первая сигарета за двое суток произвела мозгоперерабатывающий эффект. Звягильцев глубоко затянулся и принялся медленно выпускать тонкую струйку в сторону неба. Кайф…
Полумрак в комнате был окрашен в оранжевые тона, непривычно как-то… Илья не сразу сообразил, что свет идет с экрана, первоначальный голубой тон которого заменила яркая картинка. Ленка, коза, кто ж тебе позволял копаться в рабочей станции. Ладно… Девочка умная, вряд ли что-то трогала. А понять то, что ей понимать не стоит — вряд ли, несмотря на весь свой ум. И картинка красивая. На фоне ярко-синего неба, резко обозначив свои грани, величественно возвышалась пирамида Хефрена, гордо неся себя на всю египетскую округу. Несколько арабов и верблюдов своей миниатюрностью подчеркивали безумие этого творения рук человеческих. Илья смотрел на пирамиду, замерев враз. Причем, мыслей не было, абсолютно пустая голова. Совершенно на автопилоте, Звягильцев выдернул из стопки на столе листок, исчерченный стрелочками и графиками, вытянул его перед собой так, чтобы он попадал в поле зрения вместе с экраном, и снова принял позу истукана, шевеля только глазами, прыгавшими на пирамиду и обратно на расчеты.
В такой позе его и застала Ленчик.
— Привет, детям науки!
— Здорово, жертва прогресса… Ты где картинку нарыла?
— Нравится? — Ленка улыбнулась, — это пирамида Хефрена. Говорят, если в нее забраться — тебя будет или преследовать удача до конца дней, или, наоборот, будет жутко не везти…
— Куда уж больше… Ты с компом поосторожней…
— Я что, маленькая… — Ленчик подняла одну бровь, всем своим видом показывая, мол, парень, не гони волну, — он написал, что просчет окончен, только потом я поковырялась. Ты ж не жлоб?
— Иногда нет. Ладно, красивая картинка, пусть будет… Я долго спал?
— Ты считаешь, что двухсуточную отключку можно назвать сном? Есть хочешь?
Желудок тут же скрутился в спираль мебиуса. А ведь хочу…
— Я и забыл совсем, что организм на воздухе не работает… Сейчас сварганю чего-нибудь… На тебя готовить?
— Не парься, гений доморощенный, — Ленка с гордым оскалом принялась распаковывать сверток, который до этого держала за спиной, — я тебе оладушков бабы нюриных со сметаной принесла. Знала ведь, что у тебя шаром покати…
Илья оторопело смотрел на дымящуюся миску, полную румяных оладьев, и изо всех сил боролся с желанием обслюнявить воротник.
— Лен, спасибо… Чесслово, не ожидал… Такая забота…
— Должна же женщина хоть иногда, хоть о ком-то заботиться. У нас инстинкт, понимаешь…
— Хороший инстинкт. Начинаю задумываться о нужности женщин в природе…
— Хочешь остаться без оладьев, да?…
— Шучу я, шучу… — Илья обнял девочку за шею ладонью и чмокнул ее в нос, — спасибо большое… Мне очень приятно, правда…
Через пять секунд Илья сидел с набитым ртом и жизнь улучшалась на глазах.
— Как продвигается битва за истину? — Ленка с умилением глядела на жующего мужчину.
— В битве за истину шансов у человечества нет. Так, разве что отвоевать пару укреплений. Идет потихоньку… Скоро будем строить новые звездолеты.
— Твоего имени?
— Я ж не гордый. Можно по фамилии…
Ленка рассмеялась просто так, настроение хорошее.
— Как твоя философия?
— Кстати, убедилась, что не моя. Никогда добровольно ей заниматься не буду…
— Никогда не говори 'никогда'…
— Я не знаю, что должно произойти, чтобы я без принуждения снова взялась за эту муть зеленую. Экзистенционализм во главе с милым парнем Густавом снес мне кабину окончательно.
— Да, там психодел еще тот… Не дрейфь, это все на пользу.
— На пользу кому?…
— На пользу тем, с кем потом будешь общаться. Если поймешь, конечно…
— С этим как раз и сложности. Я слегка сомневаюсь, что сам Юнг понимал до конца, о чем пишет…
— Знаешь, я тоже сомневаюсь… Как там воздвижение параши?
— Лексеич научил меня новым словесным оборотам. Я и не подозревала, что можно так фигурально описывать процесс строительства…
— Возмездие удалось.
— Детвора вряд ли могла сама бомбу соорудить. Ты постарался?
— Я физик, а не пиротехник. Какие бомбы? Мое оружие — карандаш.
— Ага… Кетчуп есть?
— Зачем к оладьям кетчуп?…
— Для лапши.
Илья прыснул от смеха и закашлялся, подавившись.
— Ты это, смотри, ласты не склей. Расчленять тебя потом, вытаскивать…
— Ленчик, ты просто торба с дымом!
— Да, с ганджубасовым…
Звягильцев откинулся назад и с наслаждением гладил себя по насытившемуся брюху.
— А больше у тебя ничего нет?… — Илья старался спрятать игривый взгляд.
— Есть. Пойдем, покажу…
Будущий Циолковский пару секунд глядел на аппетитно обтянутый джинсами зад Леночки и двинул за ней в спальню.
Это было невероятно. Илья лежал на полу, потонув в огромном ворохе листов с формулами и рисунками. Прошло несколько часов, в течение которых физик пытался найти хотя бы одну ошибку в расчетах. Она должна быть где-то, иначе получалась совсем уж мистика. Пирамида Хефрена представляла собой идеальную площадку для проявления эффекта антигравитации. Более того, для гарантированного проявления левитации, шару нужны были всего три оси вращения, невысокая угловая скорость — хоть
