— Да не, я ж порядок знаю… Да и к чему денюжки-то еще? В аккурат до следующего похода хватит.
— Да ежли тебя в поход возьму… Чтоб ты снова всякую рухлядь на борт тащил… — Рейнольдс повернул лицо к панорамному иллюминатору, чтобы скрыть от Рыжего добрые веселые морщинки вокруг глаз.
— Ну и не бери. Я к Кастильо в команду пойду… давно звал… — Бен хотел было сплюнуть на пол, но не стал — капитан грязи не любит, холера.
— Шучу я, боцман… У тебя в абордажной команде пробел? Пристроил бы ты туда найденыша…
— Да беседовал раза три… Брови хмурит, дурак, ниче толком не говорит… Мож ты ему словечко замолвишь, а, кэп?.. — Рыжий оживился. — Паренек ниче, вроде… Абордажником его самое того…
Рейнольдс подошел к пульту и двумя пальцами зажал клавиши интеркома.
— Сторр, к командиру, на мостик… Сообщить в отсеках.
— Понял, буду… — Голос спасенного пилота был сонным. Ничего, пусть глазки-то протрет — где еще подобную красоту понаблюдает.
В ярком цветке расходящихся лучей звезды великанилось гигантское фаберже. Фрегат покинул астероидную пелену, набрал ход и яйцевидный монолит рос на глазах.
База была столь велика, что четырехпалубный «Корсар» можно было сравнить с комаром, планирующим на теннисный мяч. Поверхность крепости кипела копошившейся оравой других насекомых — взлетающих, садившихся, нарезавших орбиты во всех направлениях вокруг ядра.
Пиратство — прибыльный бизнес. Отсюда, с Тортуги, поступает до пяти процентов товаров на межгалактическую биржу. А последние пять лет, после заключения хитроумного договора с Республикой — и того паче.
Республиканцы поступили мудро. Переоснастили пиратские посудины, открыли на Тортуге навигационные курсы для переподготовки капитанов, предоставили сказочные лизинговые условия для закупки новых кораблей и, конечно же, организовали приемку награбленного. За треть цены. Зато решили наибольший пиратский головняк — куда пристроить добычу. Сбыть хабар можно и по галактикам, но заморочка еще та. Лишний риск нагрести орехи.
Транспортников, покидающих разбойничий приют, было никак не меньше, чем прилетающих флибустьерских посудин. Неподготовленному зрителю показалось бы, что вокруг альма-матер царит всецелый хаос. На самом деле — небывалый трафик диктовал правила и, чтобы зайти на посадку, нужно выстоять кишкомотную очередь, вращаясь на ближней орбите.
Всем, кроме Рейнольдса. Не зря, дык, тридцатник разменял в раю, Богом позабытом.
— Вызывали, кэп?.. — Сторр появился на мостике через пять минут, секунда в секунду.
— Проходи, сынок… Полюбуйся. Так выглядит свобода. — Рейнольдс широким жестом махнул в сторону панорамы. — Нас здесь моща силенная. Была и будет, покуда продлится космоплавание…
Рикк встал к широченному квадратному иллюминатору и с трудом подавил возглас.
Красотища. Росток жизни в каменном нагромождении…
О пиратском государстве лейтенант слышал не раз. И когда учился на Пренее, и после — в конфедеративных войсках ходили байки о свободной территории. Но чтобы подобными масштабами измерялась воля — ни в жизнь не поверить, пока собственными глазами не удивишься.
— Я вот о чем хотел с тобой поговорить… — Капитан облокотился о навигационный пульт позади разинувшего рот Сторра и внимательно наблюдал за лейтенантом. — Не буду ходить вокруг да около… Боцман с тобой уже базарил… Мне абордажник нужен. Парень ты военный, спортивный… и не дурак, как погляжу. К тому же — задолжал «Корсару» слегонца… — Рейнольдс незаметно ухмыльнулся в усы. — Твоя жестянка лишила нас двадцати энергоблоков… По понятиям, не подряжались мы жизни на халяву спасать. Так что отработаешь — и свободен… через полгодика…
Сторр резко обернулся и на скулах его затанцевали желваки. Нахмурился…
— А ты как хотел, сынок… Все в мире имеет цену… а жизнь уж… даже сдачу характерную приобрела… Но ты не переживай. — Рейнольдс обернулся к штурману, словно искал поддержки. — Ты же в первый раз на Тортуге?..
Рикк кивнул и насупился еще больше.
— Да… поговорка есть такая… старинная… На Тортугу попадает тот, кому некуда больше идти. Даже если он об этом еще не знает. — Джек выпрямился и веселинка из взгляда пропала. — Потом спасибо скажешь. Вопросы есть?
Сторр молчал. Ни вопросов, ни ответов… нужны ли капитану пустые словесные звуки… Ему филки подавай. Упущенную выгоду…
Арестантская жизнь продолжает быть нужной и успешно котируется на рынке рабского труда.
Словно прочитав мысли, пожилой флибустьер продолжил.
— Ты меня только правильно пойми, сынок… Никто тебя эксплуатировать не собирается. И долю свою за абордажную работу будешь исправно получать, как любой член команды. Ты поспрошай у мужиков-то, по чем нынче молодецкие умения… Тут тебе не Конфедерация. И не Республика. Мы сами себе хозяева…
Бывает ли так… Риккол снова обернулся на картину за бортом. Не верится, чтоб подобные сооружения — да никому не принадлежали со всеми потрохами, идеями да устремлениями…
— А если откажусь? Прирежете?..
Штурман расхохотался, не попал по клавишам, чертыхнулся и развалился в кресле.
— Да кому ты на хрен нужен… Пойдешь себе… Ты ж одно пойми, Сторр… — Помощник капитана растянул дежурно щеки и снова стал серьезным. — Никто тебя не держит… Но понятия — вещь суровая. Думаешь просто так не подох в Лабиринте? Нет, дорогой, тебя судьба пощадила… Потому что понятия не нарушал. И жил по чести… Я предполагаю… Вот и дали тебе шанс. А скурвишь сейчас — не встретится больше добрый Рыжий Бен на пути. Подохнешь где-нить, как крыса… без всякого нашего участия… Понятия беречь нужно…
Рейнольдс медленно кивнул, словно подписался под словами штурмана тяжеловесной подписью.
— Иди сынок, готовься к увольнительной. Перед сходом на берег загляни ко мне — я тебе авансик выдам, чтобы думалось полегше. К девкам сходишь… скока ты женской ласки не видал, вояка? — Рейнольдс уселся в кресло, всем видом показывая, что разговор закончен.
Рыжий боцман проводил взглядом должника и довольно крякнул. Умеет кэп по полочкам разложить. Шоб всякий глотал не жуя.
Сколь переменчива судьба. Ты пытаешься сохранить личность в круговерти событий, прямо противоположных по смыслу, расплавляешься в обстоятельствах и диффузируешь в случайностях.
Насколько должна измениться внутренняя суть твоя, чтобы эволюционировать за два года от командира гвардии Конфедерации до должности абордажного бойца пиратского фрегата «Корсар».
А всего лишь месяц тому — подыхал во благо Звездной Империи, разрывая зубами тех, на чьей стороне должен выступить, начиная с сегодняшнего дня.
Головорез-беспредельщик, не иначе… Сторр выпятил нижнюю губу. Так и есть, наемник без страха и упрека. Блять, как-то чуток иначе представлялось славное боевое будущее в семнадцать лет, когда поступал в Академию. Житель вольной Земли, элита, так сказать, галактического мира. Встречают с распростертыми объятьями в любом звездном государстве. После Пренеи — в любую страну, лейтенантом войск специального назначения.
Формально — в Конфедерации служил по контракту. Кого волнует, что не собирался его разрывать до конца дней. Что жил в Межзвездной, в самом прямом смысле слова. Связал судьбу. Нашел дом? Ну, по- крайней мере определился с местом, где искать.
Мощное государство, имеет цель и стратегию. Порядок. Вертикаль власти и структуру общества. В нем приятно делать свою работу. Есть чем гордиться. Золотая нашивка гвардейца великолепно смотрится на черном кителе конфедерата. Ловите мою юность, вношу ее в общую копилку.
И когда вставал под пулеметы на земноводной планете — не догадывался, что контракт обнулили в одностороннем порядке. Тебя выгодней считать изменником… Зачем машине твоя душа? Тела вполне достаточно.
Так что — Конфедерации я ничего не должен. И в ответ — никаких претензий.
