То, что пятерка всего лишь загоняла добычу в ловушку, стало ясно сразу, стоило нам очутиться на верхней террасе. Площадь была пуста. Запертые лавки, брошенные навесы. Кое-где замешкавшиеся торговцы собирали в спешке мелкий товар, который можно было спасти. Но большая часть уже покинула рынок. Даже базарные воришки не прельстились открывшимся раздольем. Казалось, люди спасаются от неумолимого бедствия: пожара, урагана, наводнения, перед которыми все равны, и спешное бегство – единственный способ остаться в живых.
Воплощение грядущей стихии уже прибыло на место планируемого светопреставления. Сверху как на ладони были видны пять человек в черных мантиях, цепочкой растянувшихся у выхода на мост. Подтянутая фигура Ал-Малира, высокая даже на фоне боевиков элитной пятерки, маячила по центру этой компании. Еще два отряда рассредоточились по краям террас, перекрывая все пути к бегству.
Несколько мгновений я колебался, пора ли начинать панику или впадать в бесконтрольную ярость прижатой в углу крысы.
– Спокойно продолжаем идти вперед, – предупредил мастер, не поворачивая головы.
Выбор, уже почти совершенный в пользу ярости, резко принялся склоняться в направлении паники. Это так просто – взвинтить до предела нервы и сорваться в отчаянный бой, пусть он и станет последним. А вот попробуйте держать себя в руках, прогуливаясь под прицелом двух десятков смертельных плетенок и делая вид, что жрешь по пятерке таких вот боевиков каждое утро на завтрак и заедаешь деканом на обед!
Хорошо, что я почти ничего не чувствую. Мерзкое это дело – ощущать, как постыдно трясутся твои коленки!
– Если дойдет до крайности, – продолжил мастер объяснение, – будешь держать щиты. Я создаю, ты подбираешь, и дальше мое дело – только нападение. Уяснил?
Да уж чего тут неясного! Нас двое, их пятеро. А через некоторое время еще пятнадцать набегут.
Пока все выглядело спокойно. Мы шли, боевики ждали. Видать, и впрямь суровая штука, этот Соринский договор, что даже такие нетерпеливые ребята предпочитали изображать грозные изваяния в надежде, что у нас первых сдадут нервы. Был даже такой момент, когда мне показалось – пропустят, не решатся.
И тут Ал-Малир сделал шаг вперед.
– Именем Ниранской Академии магии, стойте! – приказал чародей.
За его спиной мгновенно развернулась широкая ровная плетенка, перегораживая проход. И правда быстр, ничего не скажешь. Такой скорости я не видел до сих пор ни у одного из магов… кроме себя самого, когда ловил на крыше Тианару. Еще немного, и я признаю, что быть визуалом здорово. Если выберусь живым из этой передряги!
– Это еще почему? – холодно осведомился мастер. – Посещение соседней регии объявили преступлением или это Ниранская Академия… м-м… решила по-новому истолковать Соринский договор?
Говорил ринский маг вежливо, но почему-то вместо последней витиеватой фразы отчетливо послышалось короткое и емкое «зарывается». Похоже, не мне одному. Ал-Малира просто перекосило от злости. Но пока он тоже держался в рамках.
– Лично к вам, мастер, – чародей выдавил это звание, как плюнул, – претензий нет. Я здесь, чтобы задержать дикого мага, бандита, известного под кличкой Чертополох. Опасного преступника, нейтрализация которого входит в интересы обеих школ.
– Я не знаю никакого Чертополоха, – ответил мастер невозмутимо. – Молодой человек рядом со мной – посвященный ринской школы Ксилиан Кардус.
Как-как он меня обозвал? Кометы, хоть с именем не переврал, и то спасибо.
– Ложь, – отрезал Ал-Малир. – Невозможно совершить ритуал посвящения за столь короткое время.
Ну вот и мой выход. Подыхать, так красиво. Посмеяться напоследок в самодовольную рожу Хиконта – чем не достойный конец! Я безмятежно улыбнулся, призывая силу…
Три контура грохнули почти одновременно, превращая опустевший рынок в поле магической битвы. Два я отбил самостоятельно. Последний мягко отвел в сторону реки мастер.
– Отставить! – рявкнул Ал-Малир.
С начала скоротечного боя не успело пройти и пары мгновений, а среди рыночных рядов появился новый: широкий, ровный, но при том расположенный под странным углом к соседним. Так, как легла первая отраженная сеть. Вторая ушла выше, на среднюю террасу, где врезалась в угол одной из лавок. Сухое дерево занялось огнем с ходу.
Над всем этим, как клочья шерсти над сцепившимися кошками, облаком сияли контуры щитов. Разоружаться никто не спешил. Ал-Малир склонил голову, внимательно изучая мелодии печати, оплетающей мою ауру, а потом расхохотался так, что ближайшие парни едва не спустили заготовленные плетенки.
– Ветвь Далаара, ну надо же! Последний шанс, мастер. Живой он и вашей школе нужен, как падучая звезда в гороскопе. Хороший вариант – разом решить все проблемы.
Веселья чародея ринский маг не разделял.
– Парня вы получите через мой труп, – сказал он просто.
– Значит, перед тем, как быть уничтоженным ниранским боевым отрядом, – ответил декан, – злодей Чертополох предательски убьет мастера ринской школы.
– Держи щит! – воскликнул мастер, оборачиваясь ко мне. Не успел я подстроить магические щупы под хрупкое синеватое кружево, как на щит обрушились несколько контуров разом. Столь ненадежное на вид, плетение выдержало. Тонкие нити чуть спружинили, задерживая чужую магию, сотни тоненьких отростков потянулись к вражеским плетенкам, заставляя их потускнеть до серого, а затем налиться прозрачной морозной синевой. Хорошая задумка – щит, перехватывающий контроль. Да вот только наших общих с мастером сил едва хватало на то, чтобы удерживать защиту. Ни собственные атакующие контуры не создать, ни переподчиненными толком управлять. Их и держать-то тяжко было, помимо самого щита. Когда их столько, а поверх налипают все новые и новые…
Сейчас добегут до нас те пятеро, что с восточной части площади, и все. Привет Небесной Матери. Кометы, что же…
Наверное, Элерию на небе перспектива нашей встречи прельщала не больше, чем меня. Потому она и решила ниспослать дураку озарение.
Падучие звезды, я и правда болван. Думаю о сильных местах врага, когда надо о слабых.
– Прикройте меня! – крикнул я мастеру, устремляясь вперед. – От магии прикройте!
Почему-то я был уверен, спорить и вспоминать о старшинстве ринский маг не будет. Странно говорить такое о человеке, которого только что повстречал впервые, но собственную спину я был готов доверить ему без всяких вопросов.
Я уже не видел, что творилось вокруг. Одно могу сказать – жарко там было. Уши заложило от грохота, в глазах рябило от вспышек. Кометы с ним. Моя цель – вот эта похожая на проволоку сеть, мерцающая темно-лиловыми сполохами. Я вцепился в нее, как цепляется бойцовый пес за шею противника – лишь пережевывает шкуру, чтобы подобраться к горлу. Уже не хватало сил на поддержание щита, оставалось всецело положиться на мастера в этом вопросе – и я полагался. Хорошо еще, Ал-Малира, самого опасного из пятерки, я выключил из драки, заняв все его внимание одним собой. Падучие звезды, я тягаюсь с архимагистром, и ему приходится туго! Готов поспорить, никому из выпускников боевого факультета до сих пор не приходило в голову бросаться на щиты и рвать их голыми руками. А возможно, слухачи этого попросту не умели. Но факт оставался фактом. Ни знания, ни внедренные в ауру контуры не помогли архимагистру против грубой силы. А я – вот ведь штука! – был сильнее. Кометы, а декан-то на самом деле вполне себе средненький маг! Единственное, что его спасало до сих пор, было умение управляться с даром. Из моих усилий впустую шло больше половины. Ал-Малир расходовал силу размеренно и точно. Но этого оказалось мало.
Бой за спиной шел полным ходом. В какой-то момент потянуло отчетливо паленым мясом и жженым волосом – оборачиваться я не стал. Как раз в этот миг щит декана не выдержал и начал поддаваться. Нет, он не рухнул целиком. Но глубокой, расходящейся прорехи вполне хватило. Вторая в мире артефактная бандитская цепь тяпнула архимагистра в аккурат поперек лба. Нового удара не понадобилось. Чародей тихо осел на землю, и все, что мне осталось сделать, – это подхватить потерявшие контроль плетенки щита.
