— Нет. Просто Моз попросил меня позвать вас на обед.
— Добрый день, — из сарая появился Билли. — Сбегаю за Хуаном и вернусь. Я мигом.
— Как он торопится! — Натали, улыбаясь, смотрела вслед пареньку.
— Когда дело касается еды, Билли не мешкает, — кивнул Тревис.
Он нахмурился и. перевел взгляд на телефонный аппарат на стене. Что еще задумал Моз? Почему старик сам не позвонил и не позвал их на обед?
Тревис стянул перчатки и засунул их в карман джинсов.
— А кто остался с Отэм?
— Кэрри.
— Я мог бы догадаться. — Кэрри, к величайшему удовольствию старшего брата, с некоторых пор стала проводить здесь все свободное время.
— Она привезла мне несколько книг, — Натали вглядывалась в глубь сарая, где в загоне стояла Шейди Леди. — Но, думаю, это лишь предлог повидаться с племянницей. — Кобыла высунула наружу морду и потянула ноздрями. Натали улыбнулась: — Какая красивая!
— Любишь лошадей? — Тревис подошел к загону и погладил кобылу по морде.
Натали склонила голову набок, сосредоточенно хмуря лоб.
— Думаю, да. Странно, но лошадей я совсем не боюсь. А вот больших собак… Я вспомнила, почему боюсь собак!
— И почему, милая?
Когда прошла та сильная головная боль, что мучила ее несколько дней назад, Натали все чаще вспоминала кусочки из прошлой жизни. Однако она все еще не могла назвать имя своего преследователя.
— Когда мне исполнилось тринадцать, немецкая овчарка нашего соседа прорыла под забором нору и покусала меня, — она поморщилась и потерла предплечье.
Тревис обнял ее.
— Сильно покусала?
— К счастью, на мне было плотное зимнее пальто, которое спасло меня. Но я до сих пор помню, как эти ужасные челюсти сомкнулись на моем плече, — она покачала головой. — Только подумай, я помню все эти мелочи из детства, но не могу сказать, что происходило два с половиной месяца назад…
— Потерпи еще немного, милая. Ты каждый день вспоминаешь что-то новое, — Тревис поцеловал ее в макушку.
Натали подошла к кобыле и похлопала ту по морде.
— У тебя много лошадей?
— В данный момент двадцать, но через несколько недель родятся еще пять, — он улыбнулся и показал на денник за своей спиной. — К концу месяца Билли и Хуан решат, что работают в роддоме.
Ее глаза расширились, затем она прикрыла рот рукой.
— Натали?.. — встревожился Тревис.
— Кажется, я работала в родильном доме, — неуверенно произнесла она.
— Милая, когда мы познакомились, ты работала официанткой в закусочной, — мягко поправил ее Тревис.
Натали кивнула.
— Мистер Крэддок… — молодая женщина запнулась, но затем продолжила уже более уверенно: — Да, его звали Крэддок! Он уволил меня, когда выяснилось, что я беременна. Видите ли, большинство клиентов знает, что я не замужем. Да и не очень прилично держать в официантках беременную.
— Увольнять женщину, ждущую ребенка, одинаково незаконно, независимо от того, замужем она или нет, — Тревис не мог понять, почему нерадивых работодателей еще не привлекли к ответственности по закону. Если бы хоть один встретился с ним в суде, он нашел бы способ заставить предпринимателя соблюдать трудовой кодекс! — Как же ты устроилась в клинику?
— Я не помню. Одно могу сказать точно — это был родильный дом. — Натали удивленно покачала головой. — Но как я смогла работать в клинике, если я так не люблю докторов?
— Я не знаю, милая…
Тревиса уже не покидало предчувствие, что неприязнь к докторам тесно связана с ее работой в роддоме. И все-таки стоит поблагодарить Бога за возвращение в его жизнь этой женщины…
В тот вечер, когда Натали наткнулась на его удостоверение и выгнала из своей квартиры, Тревис успокаивал себя, что все к лучшему. Взаимное влечение слишком быстро набирало обороты и так же стремительно закончилось.
Теперь, узнав Натали получше и учитывая, что их связывал общий ребенок, он так просто не сдастся. Ее неприязнь к состоятельным людям имела все основания, а он лишь укрепил ее в этом мнении, когда ушел без боя.
Но главная причина, по которой Тревис чувствовал вину, заключалась в том, что Натали пришлось самой заботиться о себе во время беременности. Внутренний голос подсказывал ему, что именно из-за его безразличия она вынуждена была устроиться на работу, которая, возможно, и подставила под удар ее жизнь и жизнь ребенка.
— Ты помнишь название клиники? — Если да, то именно оттуда и следует начать расследование.
Натали помолчала. Затем отрицательно покачала головой.
— Ну вот, — разочарованно потянула она. — Больше ничего не помню…
— Все в порядке, милая, — Тревис притянул ее к себе. — Ты и так много вспомнила. Держу пари, что память вскоре восстановится совсем.
— Я надеюсь, — Натали склонила голову ему на плечо.
Некоторое время они стояли молча, затем Тревис наконец решился спросить о том, что мучило его с момента, когда он столкнулся с Натали на вечеринке Сорренсонов.
— Натали?
— Мм?
Тревис колебался, но желание знать правду пересилило.
— Ты скрыла от меня беременность, потому что я… богат?
Натали отстранилась, внимательно посмотрела на него и кивнула.
— Да.
В его душе поднялась буря негодования, но Тревис сдержался. В конце концов, он уже давно знал ответ. Просто хотел подтверждения.
— Что меняет пара моих миллионов? Да большинство женщин попыталось бы обязательно вытрясти из меня приличное пособие на ребенка!
В глазах Натали появилось то самое настороженное выражение, как в тот вечер, когда он привез ее на ранчо.
— Я боялась, что, когда ты узнаешь… ты… — она закрыла глаза, словно собственные слова причиняли ей боль. — Захочешь… отобрать у меня дочь.
— Почему ты так решила? — Тревис едва сдерживался. — Я думал, ты знаешь меня гораздо лучше.
— Ты оказался не тем, за кого себя выдавал. Что я еще могла подумать? — защищалась Натали.
— Но я же все объяснил…
— Теперь я понимаю, почему ты не мог сказать мне настоящее имя, не разъяснил цель твоего приезда в Чикаго, — перебила его Натали. — Но год назад я знала только то, что ты меня обманул! Тот человек, которым я тебя считала, ни перед чем бы не остановился, чтобы забрать Отэм себе. А теперь оказалось, что я заблуждалась. Ты совершенно другой. — Она глубоко вздохнула, словно набираясь смелости для признания. — Разве у меня был бы шанс выиграть процесс? С твоими-то деньгами и связями…
Гнев улетучился, словно туман на рассвете. Учитывая ее прошлый опыт, естественно, что Натали настороженно отнеслась к известию о его богатстве и юридической карьере. Превращение техасского ковбоя в преуспевающего адвоката напугало молодую женщину.
Истинные мотивы ее поступков начали проявляться более четко.
