– Этого не может быть.
Джек потянулся к ней.
– Ладно. Вот моя остальная жизнь – которую большинство людей назвало бы легкой. Я живу за счет пенсионного фонда, своих сбережений и небольшой… страховки. Так что в основном я валяю дурака. Читаю, хожу в кино, гуляю подолгу, по вечерам смотрю телевизор и обедаю с друзьями, а порой с абсолютно незнакомыми людьми. – Он посмотрел Лили в глаза. – Но даже когда я все это делаю, я думаю о тебе. О том, какой ты была в прошлый раз. О том, что мы будем делать в следующий раз.
– Не наклоняйся больше вперед, Джек, – сказала Лили. – Ты упадешь.
– Тогда не отлетай далеко, черт возьми! – Джек рассердился, и это его поразило. Раньше он никогда не сердился на Лили. Он и не думал, что может на нее рассердиться. – Нечего дышать мне в шею, а потом от меня
Глаза у Лили зажглись белым светом, и Джек испугался, что разгневал ее. Но тут она вернулась и села на ветку рядом с ним, так близко, что коснулась его бедром. Ее левое крыло легло поперек его спины. Перья мягко щекотали кожу. Джек так сильно хотел Лили, что не сомневался – он сумел бы с корнями вырвать этот дуб, если бы Лили попросила.
– Вот мы кое-что и выяснили, – сказала Лили. – Оказывается, пока меня нет, ты чувствуешь не только страстное желание, но и злость. Злость на меня за то, что я к тебе не прихожу.
Джек начал было отрицать, но потом спросил себя, не солжет ли. Он не хотел лгать Лили.
– И я теперь понимаю, – продолжала Лили, – что с самого начала меня привела к тебе тоже отчасти злость. Сила твоего желания была слишком мощной. Даже опасной, если бы я была смертной.
Джек хотел ее. Он не мог больше ни говорить, ни думать. Он только хотел ее.
– Как я мог злиться на тебя до того, как тебя узнал? – сказал он, обхватив ее за талию. Ее кожа была теплой.
– Ты злился не на меня, – сказала Лили. – Ты злился на того, кого желал.
Джек закрыл глаза. Он хотел, чтобы Лили перестала говорить. Он хотел, чтобы они просто занялись любовью.
– Ладно, – сказала Лили. – Я сейчас остановлюсь, потому что ты дал мне первый ключ: злость. Конечно, я всегда знала о ревности, потому что желание и ревность – по существу, одно и то же. Но я теперь вижу, что есть и другие вещи, связанные с желанием. Это поможет мне понять тебя и твоих друзей – и где я совершила ошибку. Спасибо.
– Пожалуйста, – сказал Джек не вполне искренне. Он все еще хотел ее, но уже дулся. Лили сегодня его дразнила. Раньше она так никогда не делала, и ему это не понравилось. И еще то, что она тратила время и энергию на его друзей. Он тоже о них заботился, но считал, что Лили здесь появляется исключительно ради
– О, Джек, прости, – сказала Лили. Судя по тону, она правда раскаивалась. – Мне ужасно неприятно, когда ты несчастен, и это тоже для меня ново. Раньше мне было до лампочки, если я кого-то делала несчастным. Вообще-то в этом, видимо, и суть. – Она опять вздохнула. – Ты со мной сделал что-то, чего еще никто – ни один смертный – не делал. Жаль, что я не знаю, как это назвать.
Она поднялась в воздух и снова обвила ногами его талию. Ее когти заскребли по его пояснице.
Джек резко втянул воздух. Лили царапнула глубже, чем обычно, и раны жгли огнем.
– Ох, блин, – сказала Лили. – Я тебя оцарапала до крови. Нынче вечером я совсем ебанутая.
Джек посмотрел ей в глаза, увидел там беспокойство и улыбнулся.
– Но мне понравилось, – прошептал он.
Глаза у Лили расширились.
– Я должна была об этом знать. Почему я не знала?
Джек притянул ее ближе.
– Не могу ответить. Я и сам
– Ебическая сила, – сказала Лили.
Джек поцеловал ее в шею. На вкус – как жимолость и кофе.
– Забавно, – пробормотал он. – Я слышал, как то же самое прокричал Арти, когда сжег лес почти дотла. К вопросу о ебанутости.
Лили обхватила его крыльями и провела ноготками по его груди.
– Я думала, ты больше не хочешь разговаривать.
И пока Луна не зашла наутро, они и не разговаривали.
Часть VIII
Кукурузная луна
Понедельник, 2 августа 1993 года
Глава 14
Как удар молотка в висок
Как удар молотка в висок Стивена поразила мысль, что у Кэти есть любовник.
Это случилось, когда он читал лекцию. Профессор Лесли ждала ребенка и попросила Стивена провести ее курс по британской литературе семнадцатого века. От этого предмета до специализации Стивена – несколько веков, но заканчивался второй летний курс, и Лесли сказала, что
В группе были одни тупицы, так что Стивен решил говорить, о чем хочет. И когда до конца лекции оставалось одиннадцать минут, он читал вслух поэму «К его застенчивой возлюбленной»[8] и вдруг умолк.
Он внезапно вспомнил про белье.
Утром он переключал стиральную машину со стирки на сушку, так как Кэти забыла это сделать перед уходом на работу. На самом деле белье в машине лежало, похоже, еще со вчерашнего вечера, когда он принимал экзамен университете.
Стивен обнаружил белье в стиральной машине лишь потому, что у него кончились чистые рубашки.
Но в машине лежали не рубашки. Там были простыни и нижнее белье. Поэтому Стивен переключил машину постирал свои рубашки и затем снова переключил машину. Его рубашки были еще влажными, когда он схватил одну из них и побежал к дверям, спеша на занятия с группой Лесли.
Сейчас, читая «К его застенчивой возлюбленной», он сообразил, что простыни, которые он обнаружил в сушилке, на его памяти всегда лежали в бельевом шкафу. Они не нуждались в стирке. Ими никогда не пользовались.
И к одной из простыней, когда он вытягивал их из сушилки, прицепились трусики Кэти. Трусики были белыми, кружевными и прозрачными. В них не было ничего особенного, и Стивен давно их не видел. Он даже забыл, что у его жены вообще есть такое нижнее белье.
Когда он все это осознал, девочка с первого ряда – Стивен не мог назвать ее женщиной, она была слишком молода – кашлянула и закинула ногу на ногу. На ней была одна из тех коротких джинсовых юбок, которые, похоже, опять возвращались в моду. Ее бедра были мускулистыми и загорелыми. Стивен уловил мелькание пурпурных кружев, и ему пришло в голову, что сочетание джинсы и пурпурных кружев выглядит глупо. Эта девочка стремилась выглядеть эротично, но не знала как. Она была ребенком, играющим во взрослого.
Стивен вгляделся во все эти молодые, чужие лица. Все они принадлежали детям, играющим во
