— Волки! — коротко бросил Добрыня, пришпоривая Снежка.
Богатыри на ходу достали мечи. Из кустов под копыта жеребцам метнулся серый ком. Снежок, не замедляя хода, смял первого волка. Но это было лишь началом: со всех сторон, словно по команде, на богатырей ринулись серые тени.
— Коней береги! — отмахиваясь мечом от наседавшего волка, прокричал Добрыня.
— Добрыня, сзади! — распластывая на лету тяжелую серую тушу, норовившую впиться в горло коню, предупредил друга Дунай.
Добрыня обернулся: на круп Снежка вскочил матерый волчара. Желтые крепкие зубы скользнули по металлу доспехов, сорвали несколько булатных пластинок, не причинив хозяину кольчуги большого вреда. Добрыня изловчился, сбил волка локтем на землю. Зверь перекатился по земле, ловко вскочил на лапы. Догнав Снежка, он зашел коню сбоку и повторил атаку. Добрыня ловким ударом отсек настырному хищнику голову. Атака волков прекратилась так же внезапно, как и началась. Взмыленные, роняющие на дорогу клочья пены, кони испуганно захрапели и резко остановились. Посреди дороги, опираясь на кривую суковатую клюку, стоял древний старец. Легкий ветерок развевал его длинную ухоженную бороду. Старик сурово смотрел на витязей желтыми волчьими глазами.
— Волчий Пастырь! — узнал старика Добрыня.
— Пошто зверушек моих забижаете? — раздраженно бросил старик.
— Это еще кто кого обижает? — взвился Дунай, не взирая на гнев Волчьего Пастыря. — Твои чудовища чуть нас не сожрали! Оборонялися мы!
— Вас они и не собирались, — сварливо ответил Пастырь, — только коней! Нешто камня на развилке не видали? — его глаза злобно сверкнули.
— Ты уж не гневайся на нас, старче, — сказал Добрыня, — видели мы камень и надпись читали…
— А пошто поехали, — ворчливо перебил старик богатыря, — испокон так было, все здесь коней теряли!
— Другие дороги не подошли. Не по пути, — объяснил старику Добрыня, — а дело спешное!
— Вечно вы, людишки, спешите! — не переставал брюзжать Пастырь. — И мне нет никакого дела до вашего дела!
— Мы все равно проедем! — жестко сказал Добрыня, расправляя плечи.
Старик с удивлением вгляделся в мужественное, волевое лицо богатыря. Его желтые волчьи глаза проникли в самую душу.
— Езжайте! — проскрипел старец с сожалением. — Вижу я, вас не запугать. Слишком много погубите вы серых братьев, вздумай я вас не пропустить! Старик вдруг пропал с дороги, словно его и не было. Исчезли и волки: растворились в густых зелёных зарослях. Дорога была свободна.
Глава 12
Город, внезапно выросший перед путниками, вольготно раскинулся на семи холмах. Киев поразил воображение Морозки: он доселе не видел ничего величественнее. Широко раскрыв глаза, рассматривал он высокую городскую стену, минуя которую через высокие ворота вливались телеги, груженные разнообразной снедью, шли пешие, въезжали конные. Жизнь у городских врат кипела словно в гигантском котле, несмотря на раннее утро.
— Уф! — облегченно выдохнул Кожемяка. — Наконец-то дома! Вот сейчас Перевесище пройдем, потом по мосту через Крещатик и через Ляшские ворота, вон те, — он указал рукой, — войдем в Киев. — Ну, как, — спросил он Морозку, — красивый город?
Увидев смятение на лице товарища, Кожемяка расхохотался:
— Ты только Ляшские ворота увидел, а вот Золотые врата… Конечно, с Царьградом не сравнится, там все из камня, даже дома простолюдинов. Но все, какое — то мертвое, понимаешь? Вроде и людей тьма, а душа не лежит! То ли дело Киев! Он словно светиться! Лучиться жизнью, теплый, ласковый! Вон, смотри, — размахивал руками Никита, — Старокиевская гора: там княжий терем! Вон Замковая! А вон там дальше — Детинка, там я живу, там урочище наше. Рядом урочище Гончары. Слышь, Ругер, — окликнул Кожемяка старого воина, — ну а тебе как?
— Хороший град, добрый! — согласился Ругер. — Я бывал уже здесь давным-давно. Конечно, камень прочнее и не горит, но он холодный. Дерево живее — тут я согласен.
Никита не мог сидеть спокойно, приближение родного города его волновало. Вот и мосток через Крещатик. Копыта дробно простучали по доскам, и перед путниками выросли Ляшские ворота. Все трое влились в поток желающих попасть в город. Стража лениво надзирала за шествием, лишь изредка осведомляясь у хозяев подвод о цене провозимого товара для взятия мыта.
— Это как же так? — возмутился Никита, наблюдая за стражей. — Они даже товар не смотрят! Можно такую цену назвать, что и мыта платить не придется! Куда князь смотрит?
Но ситуация прояснилась довольно быстро: страж лениво подошел к хозяину шести нагруженных доверху всевозможным барахлом телег.
— Так, что везем? — сухо поинтересовался страж у толстого рыжебородого купца.
— Да так, всего помаленьку! — отозвался дородный торгаш. — Парчи моток, сафьяна кусок, всё по мелочи! — отшучивался он.
Страж прищурясь, оглядел нагруженные возы:
— Сколь товар стоит?
— Десять гривен…
— Сколько-сколько? — переспросил с удивлением охранник.
— Десять! — стоял на своём купец.
Возле ворот появился начальник городской стражи — сотник Поддуб. Оглядев повозки и купца, он поинтересовался:
— Что за шум?
— Да вот, — пожаловался купец, — пропускать не хотят!
— В чём дело, орлы! — сурово спросил сотник.
— Да уж больно дешево он свой товар ценит! — ответил один из стражей.
— Сколько? — коротко поинтересовался Поддуб.
— Десять, ей-ей десять гривен, — влез в разговор купчина. — При всем желании, я его за дороже не продам!
— Ну и в чем дело? — в голосе сотника появилась сталь. — Отчего хорошему человеку помочь не хотите? Торгует, небось, в убыток себе! Дайте ему десять гривен и пусть радуется, что на базаре сидеть не придется! Слышь, купец, повезло тебе сегодня: мы товар у тебя покупаем! — радостно сообщил сотник рыжебородому хозяину товара. — Получи десять гривен и не задерживай остальных!
Купец опешил: в его большой хитрой голове туго укладывалось все происходящее.
— Как десять гривен? — недоумевал он.
— Сколько попросил — столько получил! — жестко ответил Поддуб. — Давай проваливай!
— Разбойники! — завизжал купец. — Грабители! Я князю жаловаться буду!
— Давай, жалуйся! — резко осадил его сотник. — Глядишь еще и на кол попадешь!
Стража откатила поводы хитрого купца в сторону и продолжила свою работу.
— Ну вот, другое дело! — обрадовался наблюдавший за спором Никита. — На каждую хитрую дупу найдётся свой хвост винтом! А князь молодец, ишь как справно дело поставил!
Наконец друзья проехали сквозь высокую арку ворот и оказались в городе.
— Куда сейчас? — спросил Морозко.
— К князю! — вздохнув ответил Никита. — Хотя домой хочется, но дело прежде всего!
Княжий двор встретил путников весёлым шумом и пьяными выкриками. На широком дворе вокруг двух человек, одетых в куньи шубы, несмотря на летнюю жару, собралась толпа. С высокого крыльца за всем происходящим, усмехаясь, наблюдал сам князь Владимир. Рядом стоял Претич и что-то заговорщически
