– Мой. И я сейчас в отпуске. Только не очень-то сижу, ты ведь видел, чем я занималась.
Гейб ухмыльнулся.
– Валяла дурака на теннисном корте. Так бы я это назвал.
– А по-моему, валять дурака – значит ничего не делать, – заметила Дайан, сверля его взглядом. – Я же очень интенсивно трудилась: прыгала, скакала, наклонялась, поднимала мячики с земли…
– Какой в этом смысл? – пожал плечами Гейб. – Уж лучше поиграть в теннис. Это гораздо приятнее.
– Для меня смысл есть.
– Какой?
Дайан нетерпеливо вздохнула.
– Говорю же: мне срочно нужно похудеть! – Она вдруг умолкла, словно подумав о чем-то. – Кстати, а сам ты как оказался в нашем районе? По делу или как?
Вот оно! – промелькнуло в мозгу Гейба. То самое, о чем я только что думал. Он медленно покачал головой.
– Нет, у меня сейчас период безделья. Впрочем, я упоминал об этом, когда мы беседовали там… – Он неопределенно кивнул куда-то в сторону улицы.
– Ах да, верно, – сказала Дайан. – Помню. Выходит, у тебя тоже отпуск?
– Э-э… в каком-то смысле.
– Не понимаю. Отпуск или нет?
Вопрос был поставлен прямо, и Гейб оказался перед непростым выбором. Что ответить, чтобы это не вызвало недоверия и серии новых выяснений? А не сказать ли правду? – вдруг блеснуло в его голове. Разумеется, не всю, но поближе к истине.
– Отпуск, только вынужденный. Видишь ли, в нашей конторе забастовала часть работников, а прочие – я в том числе – остались не у дел. – Гейб остановился, наблюдая за реакцией Дайан, однако она восприняла его слова вполне нормально. Тогда он продолжил, импровизируя на ходу: – Вот я и катаюсь по округе, ищу, где бы заработать. Порой случается, что кому-то нужен помощник по хозяйству или…
– Выходит, кроме игры в теннис ты можешь что-то еще? – быстро произнесла Дайан.
Гейб невольно усмехнулся, потому что этот вопрос породил в его мозгу череду чувственных образов, дающих очень красочное представление о том, что он смог бы предпринять в отношении ее самой.
– О, я многое могу! – слетело с его губ. В следующую минуту он опомнился, заметив, что брови Дайан удивленно поползли вверх, и добавил первое, что пришло в голову: – Мне с детства частенько доводилось помогать отцу, поэтому я приобрел немало навыков в тех областях, которые принято относить к домашнему хозяйству.
Во взгляде Дайан промелькнула какая-то мысль, после чего она оживленно спросила:
– А с протекающими крышами тебе никогда не приходилось иметь дело?
Гейб внимательно посмотрел на нее.
– Отчего же, случалось. А что?
Она пошевелилась на стуле, с некоторым смущением отведя взгляд в сторону.
– У меня возникла проблема с участком крыши, под которым находится галерея. Ума не приложу, что делать.
– В чем же суть проблемы? – спросил Гейб, предчувствуя для себя некую новую возможность.
– А! – махнула Дайан рукой. – Крыша протекает, причем как будто сразу в нескольких местах, но мой отец считает, что вода просачивается только в какой-то одной точке, а потом просто растекается в разные стороны. – Она вздохнула. – Я поднималась наверх, но самой мне обнаружить этот участок не удалось.
Некоторое время Гейб молчал, размышляя, но вовсе не над тем, о чем можно было подумать. Его заинтересовало упоминание об отце.
– А сам он не обследовал крышу?
– Папа? – уточнила Дайан. – Нет. Он вообще редко здесь бывает. У него с этим домом связаны не очень приятные воспоминания. Когда-то вилла принадлежала моей матери и мы всей семьей жили здесь. Потом мои родители развелись. Сейчас отец живет в центре и сюда почти не наведывается. – Она вдруг с интересом взглянула на Гейба. – А ты где живешь?
Предвидя подобный вопрос, он успел заранее к нему подготовиться, поэтому не моргнув глазом ответил:
– В районе порта.
– Понятно, – протянула она. – Считается, что там шумно.
Гейб пожал плечами.
– Я привык.
Это была чистая правда. Поневоле привыкнешь, если только и делаешь, что покидаешь один порт, потом заходишь в другой, третий и так далее.
– Главное, у меня намечен прием, – думая о своем, продолжила Дайан. – Через несколько дней предстоит принимать гостей, а тут такое дело… Вдруг дождь пойдет, с потолка начнет капать, перед людьми неудобно…
Пытаясь уследить ход ее мысли, Гейб выудил ложечкой очередной ломтик арбузной мякоти, съел и запил крюшоном.
– Кто тебя научил готовить такой замечательный напиток?
Дайан сейчас заботило другое, поэтому несколько мгновений она смотрела на Гейба, недоуменно сморщив лоб, пока не сообразила, что он имеет в виду.
– Когда я была маленькая, у нас работала кухарка и мне часто доводилось видеть, как она делает крюшон. – Уголки ее губ непроизвольно приподнялись в мечтательной улыбке. – Милли знала, наверное, тысячу вариантов его приготовления. В ход шли все фрукты, которые только существуют на свете, но больше всего мне полюбился этот, с арбузом.
Гейб кивнул.
– Не пробовал остальных, однако от арбузного в восторге.
Улыбка Дайан стала шире.
– О, по праздникам Милли готовила сразу несколько видов крюшона и в каждый добавляла капельку спиртного – ликер, шерри или мартини. Иногда красное вино или смородиновую наливку, которую тоже делала сама из ягод, собранных в саду. – Дайан кивнула на ближайшие кусты, в которых проследивший за ее взглядом Гейб действительно признал смородину.
– А что ваша Милли добавляла к такому крюшону? – спросил он, приподняв находящийся в его руке стакан.
– К арбузному? – На этот раз Дайан ответила, не задумавшись ни на секунду. – Мартини!
Гейб слегка прищурился, просматривая напиток на свет.
– Значит, мартини. Приятный вкус получается.
– О, очень, – подтвердила Дайан. – Вообще, спиртное обладает интересным свойством: даже такому простому напитку, как крюшон, оно придает определенную изысканность.
Медленно поднеся стакан ко рту и отпив глоток, Гейб так же неспешно произнес:
– Полагаю, своих гостей ты тоже будешь угощать напитком с какой-нибудь улучшающей добавкой?
– Каких гостей? – Дайан нахмурилась. – Ах гостей! Да… скорее всего.
Я бы не прочь оказаться в их числе, подумал Гейб.
Тем временем в голове Дайан промелькнула мысль почти противоположного содержания: по мне, так лучше бы и вовсе без них обойтись! Подразумевались конечно же все те же гости.
Пустив дело на самотек, Дайан так и не вернулась к решению проблемы. Во многом потому, что не видела его. Ей проще было продолжать готовиться к торжественному объявлению помолвки, чем, набравшись мужества, обзвонить всех, кто получил открытки, и отменить приглашение.
В крайнем случае торжественно объявлю о ее расторжении, рассуждала она.
Правда, подобные мысли вертелись в ее мозгу лишь до сегодняшнего дня. Вернее, до того момента, когда она брякнула сгоряча: «Больше всего мне сейчас нужен жених!». А еще точнее – если уж быть предельно откровенной, – до той минуты, когда она впервые как следует разглядела Гейба. Тогда-то ее и посетила одна идея – импульсивная, очень смелая, даже безрассудная, но позволяющая, во-первых, избежать скандальных заявлений, а во-вторых, не лишать приглашенных дам – Эмили в первую очередь –
