— Я не прогуливал.
— Мне сообщили из школы. Сегодня тебя на занятиях не было.
— Нет, я там был. — Сказано без отрыва от игры.
— А я думаю, что не был.
— Да был же! — Голос мальчика звучал уверенно. — Я не прогуливал.
Грэм понял, что совершил ошибку и начал разговор не с той стороны.
— И ты никогда не прогуливал? — спросил он.
— Ну. Не знаю. Один раз, типа того. Это когда я по дороге в школу плохо себя почувствовал и вернулся домой. Мама была на работе, и я до нее не дозвонился.
— Ты запросто мог позвонить мне. Офис моей компании в пяти минутах отсюда и в пятнадцати — от школы. Я бы приехал очень быстро.
— Но ты не можешь забрать меня из школы под расписку.
— Нет, могу. Я включен в список. Об этом позаботилась твоя мама. — Разве он не знал об этом? — Вот что я тебе скажу, Джоуи. Выключи-ка ты эту штуку.
— Выключить?
— Да, вырубай!
— Но я почти что…
— Никаких «но». Просто выключи, и все.
Парень, тем не менее, продолжал игру.
— Или я отключу компьютер сам. — Грэм протянул руку и взялся за провод питания.
Джоуи поднял на него протестующий взгляд:
— Нет! Игра не записана в память. Не делай этого! Дай мне сохранить ее.
Он продолжил играть еще немного — секунд двадцать, но полных скрытого напряжения. Потом нажал еще на пару клавиш, компьютер издал воющий звук, и изображение на экране застыло.
Грэм присел на край кровати рядом с мальчиком.
— Я знаю, что вы с мамой обсуждали сегодняшнее происшествие. Ты рассказал ей, что прогулял школу? — Грэму пришло в голову, что Бринн могла знать обо всем, но не поделиться с ним.
— Я не прогуливал.
— Мне звонил мистер Радитцки. Он утверждает, что ты подделал подпись своей матери.
— Он врет. — Но в глаза мальчишка уже не смотрел.
— С чего бы ему врать?
— Он меня не любит.
— Судя по тону, он очень за тебя беспокоится.
— Ты просто ничего не понимаешь! — И, по всей видимости, считая это неоспоримым доказательством своей невиновности, Джоуи снова обратил взгляд на монитор с поставленной на паузу игрой. На экране подпрыгивало некое существо. Бег на месте. Мальчик покосился на джойстик. Но не прикоснулся к нему.
— И еще, Джоуи. Кое-кто из школы видел, как ты занимался фальтингом на Элден-стрит.
Глаза мальчишки яростно сверкнули:
— Это тоже вранье. Это ведь был Рад, точно? Он все выдумал.
— Вряд ли такое можно выдумать, Джоуи. Тебя видели, когда ты на своей доске мчался на скорости под семьдесят миль в час за грузовиком и упал.
Парень опрокинулся рядом с Грэмом на кровать и достал с полки книгу.
— Значит, ты не рассказал маме ни про прогул, ни про фальтинг, верно?
— Я не занимался фальтингом. Просто катался на своем скейте и упал со ступенек к парковке.
— И это там с тобой сегодня приключилось несчастье?
Пауза.
— Ну, не совсем там. Но фальтингом я не занимался.
— Никогда?
— Никогда.
Грэм совершенно растерялся. Разговор явно зашел в тупик.
Инстинкты…
— Где твоя доска?
Джоуи бросил на Грэма взгляд, ничего не сказал и опять отвернулся к книге.
— Где она? — жестко повторил вопрос отчим.
— Понятия не имею.
Тогда Грэм открыл стенной шкаф, где скейтборд стоял поверх сваленной в кучу спортивной обуви.
— Никакого катания на месяц.
— Но мама сказала два дня!
Грэм помнил, что Бринн вела речь о трех днях.
— А я говорю — на месяц. И ты должен дать честное слово, что больше никакого фальтинга не будет.
— Я не занимаюсь фальтингом!
— Джоуи!
— Это все дерьмо собачье!
— И ругани чтобы я больше от тебя не слышал.
— Мама мне разрешает.
«Неужто правда?»
— Что ж, тогда придется запретить мне.
— Ты не можешь мне ничего запрещать. Ты мне не отец!
Грэму хотелось спорить с ним, убеждать. Объяснить кое-что об авторитете родителей, их главенстве в семье, о той роли, которую играет в ней каждый из них. Но он понимал, что в таком споре обречен на поражение.
«Следуй инстинкту», — напомнил он себе.
Ладно, просто посмотрим, что произойдет дальше.
— Так ты расскажешь мне правду?
— Я и говорю тебе правду. — Мальчишка откровенно злился, но вдруг заплакал.
У Грэма неистово колотилось сердце. А если он не врет? Это было так сложно понять. И он сказал, стараясь голосом не выдать своих эмоций:
— Джоуи, твоя мама и я, мы оба очень тебя любим. И потому так испугались, узнав, что с тобой случилось несчастье и ты пострадал.
— Не любите вы меня. Никто не любит! — Слезы испарились, словно их и не было. Он снова сделал вид, будто читает.
— Джоуи… — склонился к нему Грэм. — Я делаю все это только потому, что волнуюсь за тебя.
Он улыбнулся.
— Ну, же. Иди чистить зубы. Пора надеть пижаму — и спать.
Мальчик не двинулся с места. Его глаза бегали по строчкам книги, которых он даже не различал.
Грэм встал и вышел из его комнаты, прихватив с собой скейтборд. Он стал спускаться по лестнице и на каждой ступеньке боролся со жгучим желанием броситься назад, извиниться, умолять мальчишку успокоиться и простить его.
Но инстинкт в этот раз победил. Грэм спустился на первый этаж и положил доску на самую верхнюю полку в кладовке.
Анна наблюдала за ним. Кажется, она забавлялась увиденным. Грэм же не находил в ситуации ничего, достойного улыбки.
— Когда Бринн вернется домой? — спросила теща.
Он посмотрел на часы.
— Надеюсь, уже скоро. Она наверняка поужинает по дороге. Поест прямо в машине.
— Ни в коем случае нельзя этого делать. Есть ночью за рулем! Ты только отведешь на секунду взгляд,
