чтобы взять бутерброд, как перед твоей машиной окажется олень. Или даже медведь. Джейми Хендерсон чуть не сбил одного. И на том самом шоссе.
— Кажется, я что-то слышал об этом. Крупный был зверь?
— Достаточно большой. — Потом она подняла глаза к потолку. — Как все прошло?
— Не слишком удачно.
Анна продолжала смотреть на него с легкой улыбкой.
— Чему вы радуетесь? — спросил он раздраженно.
— Начало положено.
Грэм покачал головой:
— Я так не думаю.
— Верь мне. Иногда высказать свои соображения важнее всего. Важнее, чем сами твои мысли. Помни об этом.
Грэм взялся за мобильный телефон и снова набрал номер Бринн. Сразу включился автоответчик. Он бросил мобильник на стол и рассеянно уставился в экран телевизора. Мысли его вернулись к тем летучим созданиям в черно-желтую полоску: он катил в тачке большой ветвистый куст и даже не подозревал, что только что переехал их гнездо.
Не подозревал до тех пор, пока мелкие твари с острыми жалами не закружились вокруг него…
«Впрочем, какое это теперь имеет значение?» — подумал он.
Что сделано, то сделано.
Грэм потянулся за пультом телевизора. Наверху с грохотом захлопнулась дверь.
Бринн и Мишель с трудом пробирались сквозь густую чащу леса ярдах в трехстах к северу от дома Фельдманов. Здесь деревья росли плотнее, в основном сосны, пихты и ели. Озера отсюда не было видно.
Ошибка с сигнализацией могла обернуться для них катастрофой. Однако теперь Бринн уже смела надеяться, что ей удалось изменить положение вещей в свою пользу, заставив преступников думать, будто сигнализацию они включили нарочно, чтобы отвлечь их внимание, а сами поплыли на каноэ через озеро. На самом же деле они спустились по речке немного ниже и переправились на противоположный берег. Установленные внутри спасательные жилеты издали должны были выглядеть как две низко сидевшие в лодке фигуры. Они столкнули каноэ в самую стремнину, которая увлекла его дальше по поверхности озера.
Затем настолько быстро, насколько позволяла подвернутая лодыжка Мишель, они устремились прочь от дома, на север, в сторону заповедника Маркетт.
Когда раздались выстрелы, — а Бринн только этого и ждала, — она в подходящий момент издала громкий отчаянный крик. Потом резко оборвала его. Она знала, что мужчины будут оглушены стрельбой, а отраженное от скал эхо не позволит им точно определить, откуда исходил звук. Трюк не мог одурачить преследователей надолго, но Бринн не сомневалась: какое-то время выиграть ей удалось.
— Мы можем остановиться? — спросила вдруг Мишель.
— Зачем? У тебя болит нога?
— Болит, конечно. Но я подумала, что нам лучше просто спрятаться в этом месте. Они все равно скоро уйдут.
Мишель грызла свое печенье. Перехватив взгляд Бринн, она с явной неохотой поделилась с ней. Бринн с жадностью накинулась на еду.
— Нам нельзя останавливаться. Мы должны идти дальше.
— Куда?
— К северу.
— А что такое для нас этот твой «север»? Там есть какое-нибудь жилье или как? А может, телефон?
— Нам нужно максимально оторваться от них. Скрыться в заповеднике.
Мишель остановилась:
— Посмотри, куда мы лезем. Это же чащоба непроходимая, здесь все так заросло. Это… джунгли, да и только. Ни одной тропинки. И жутко холодно.
«Тебе ли жаловаться в твоей куртке за две тысячи долларов?» — мысленно упрекнула ее Бринн.
— Здесь есть домик рейнджеров. Милях в четырех отсюда.
— В четырех милях!
— Тс-с-с…
— Но это же вздор. Нам не пройти четыре мили по этому лесу.
— Ты ведь в хорошей форме. Бегаешь по утрам, угадала?
— На тренажере в своем фитнес-клубе. Но не по таким же местам! И в какую сторону нам идти? Я уже заблудилась.
— Мне приблизительно известно направление.
— Через лес? Нет, я не способна на это.
— У нас просто нет выбора.
— Ты не понимаешь… Я панически боюсь змей.
— Поверь мне, они боятся тебя еще больше.
Мишель показала ей остатки печенья в пакете:
— Нам даже еды не хватит. Ты слышала о гипоглицемии? Все думают, будто это так, мелочь. А я могу потерять сознание.
Бринн вложила в голос всю возможную твердость:
— Мишель, двое преступников преследуют нас, чтобы убить. Тебе не кажется, что змеи и содержание сахара в твоей крови на данный момент не самые большие наши проблемы?
— Но я не в состоянии этого сделать! — Молодая женщина напомнила Бринн сына, когда тому предстояло впервые пойти в начальную школу. Он сучил ножками и наотрез отказывался повиноваться. Чтобы уговорить его, ей пришлось потратить два дня. В лице Мишель Бринн видела абсолютно те же признаки истерики. Девушка с широко открытыми от страха глазами дрожащей рукой обвела окрестности:
— Я покупаю еду в «Здоровом питании», а кофе — в «Старбаксе». А вот это все не для меня. Это не мой мир. Я не выдержу!
— Мишель, — мягко обратилась к ней Бринн. — Все будет хорошо. Это всего лишь национальный парк. Тысячи людей бывают здесь каждым летом.
— Они ходят по аллеям и тропинкам.
— Мы тоже скоро выйдем на какую-нибудь тропу.
— И все равно люди сбиваются с дороги. Я смотрела передачу по телевизору про супружескую пару. Они заблудились и замерзли насмерть, а трупы их обглодали звери.
— Мишель…
— Нет, я никуда не хочу идти! Давай спрячемся здесь. Мы найдем место. Пожалуйста! — Она явно готовилась разреветься.
Бринн понимала, что на глазах этой несчастной женщины застрелили ее друзей, да и сама она едва не стала жертвой убийц. И потому старалась быть терпеливой.
— Нет, это невозможно. Тот человек, которого зовут Харт, уж точно отправится нас искать, как только обнаружит, что мы провели его с лодкой. Конечно, он не будет знать точно, в какую сторону мы пошли, но вполне может догадаться.
Мишель обернулась, ее взгляд панически метался, дыхание участилось.
— О'кей?
Мишель отправила в рот еще одну пригоршню печенья, на этот раз не предложив ничего Бринн, и сунула пачку в карман.
— Хорошо. Твоя взяла, — с гримасой отвращения сказала она.
Бросив последний взгляд назад, женщины снова отправились в путь, стараясь двигаться как можно быстрее, обходя самые густые заросли, прорубить дорогу через которые не помогло бы и мачете. Впрочем,
