понять. Ему нужна была жена, которая могла поступить неблагоразумно, но откровенно рассказать об этом. При всем при том менять жизненный уклад было уже поздно.
— Ладно, что ты думаешь о старине Рэгле? — спросил Билл.
— Я знаю, что у тебя есть всякие подозрения, — голос Джуни начал дрожать, — но они говорят только об извращенности твоей собственной души. Фрейд объяснил, что так всегда бывает с неуравновешенными людьми.
— Послушай, — сказал Билл, — меня всего-навсего интересует, как чувствовал себя Рэгл в последние дни. Мне совершенно все равно, что происходит у тебя с ним.
Реакция оказалась неожиданной.
— Видали? — вскрикнула Джуни тоненьким голоском. — Ты что, хочешь, чтобы я сказала, что у меня любовная интрижка с Рэглом? Я весь день сегодня сидела и думала. Знаешь о чем?
— Нет, — сказал Билл.
— Я бы могла уйти от тебя. И мы с Рэглом могли бы куда-нибудь уехать.
— Именно вдвоём? Или вместе с Зеленым Человечком?
— Я понимаю, ты хочешь сказать, что никак иначе Рэгл не сможет зарабатывать, чтобы содержать семью Это враки.
— Ой, да черт с вами со всеми! — воскликнул Билл и выскочил в соседнюю комнату, чтобы успокоиться.
В ту же секунду в дверях показалась Джуни.
— Ты просто презираешь меня, потому что я не такая образованная, как ты, — сказала Джуни. Она всхлипывала, и ее глазки успели припухнуть от слез. Никогда еще Билл не видел ее такой очаровательной.
Не успел он сказать что-нибудь в ответ, как у дверей раздался звонок.
— Звонят, — сказал Билл.
Джуни внимательно на него посмотрела и вышла из комнаты. Он слышал, как она открыла дверь. Потом раздался ее голос, взвинченный и еле сдерживаемый, и еще один голос — какой-то женщины.
Биллу стало любопытно, и он пошел к дверям.
На крыльце стояла крупная, застенчивого вида пожилая женщина в дешевом пальто. В руках у нее была кожаная папка, а на рукаве — нашивка с эмблемой какой-то организации. Она монотонно говорила и в то же время рылась в папке.
Джуни нервно обернулась к Биллу:
— Из гражданской обороны.
Видя, что Джуни не в состоянии разговаривать, Билл подошел к дверям и оттеснил жену в сторону.
— Что угодно? — спросил он женщину.
Лицо пожилой женщины стало еще более застенчивым. Она откашлялась и тихо сказала:
— Извините, что я побеспокоила вас. Вы, наверное, обедали. Я живу по соседству, на этой же улице. Я руковожу обществом по изучению правил гражданской обороны в нашем районе. Нам очень нужны помощники, которые бы днем не работали. Вот мы и хотели узнать: может быть, в вашем доме есть неработающие и, может быть, они могли бы уделить нам какой-нибудь час в неделю… в свое свободное время.
— Не думаю, — сказал Билл. — Моя жена не работает, но она занята.
— Конечно, — сказала пожилая женщина и, застенчиво улыбнувшись, пометила что-то в своем блокноте. Было видно, что она впервые получает такой категоричный отказ. — Спасибо. Извините.
Надо было уходить, но она явно не знала, как лучше это сделать.
— Меня зовут миссис Кейтельбейн… Кэй Кейтельбейн. Я живу в угловом доме. Старинный двухэтажный дом…
— Понятно, — сказал Билл, пытаясь осторожно прикрыть дверь.
Неожиданно вернулась Джуни. Вытирая платком глаза, она сказала срывающимся голосом:
— Может быть, наши соседи смогут вам помочь. Мистер Гамм… он весь день дома. Рэгл Гамм.
— Спасибо, миссис…
— Блэк, — подсказал Билл. — Спокойной ночи, миссис Кейтельбейн.
Он закрыл входную дверь и включил на крыльце свет.
— И так весь день, — сказала Джуни, — продавец обоев, продавец щеток, каких-то домашних приспособлений…
Она смотрела на Билла беззащитно, теребя в руках носовой платочек.
— Мне очень жаль, что мы поссорились, — сказал Билл.
И все же он по сю пору не сумел вытянуть из нее ничего интересного. Жены — хуже политиков: об их дневных похождениях никогда и ничего невозможно узнать.
— Посмотрю, не подгорели ли мясные пироги, — сказала Джуни и ушла на кухню.
Билл сунул руки в карманы и отправился за ней, все еще не теряя надежды получить нужную информацию.
Свернув с тротуара на неосвещенную дорожку, ведущую к соседнему дому, Кэй Кейтельбейн добралась до крыльца и позвонила.
Дверь отворилась. Она увидела упитанного добродушного мужчину в белой рубашке и темных неглаженых брюках.
— Это вы… мистер Гамм? — спросила миссис Кейтельбейн.
— Нет. Я — Виктор Нельсон, — сказал Вик. — Но Рэгл тоже здесь. Заходите.
Он придержал дверь, и миссис Кейтельбейн вошла в прихожую.
— Присаживайтесь. Сейчас я его позову.
— Благодарю вас, мистер Нельсон.
Она присела на стул с прямой спинкой. Папку и брошюры положила на колени. По теплому, уютному дому разносился запах еды. «Совсем не время для визитов, — упрекнула она себя. — Самое обеденное время». Но через открытую дверь в столовую она видела, что хозяева еще не садились. Симпатичная брюнетка накрывала на стол. Она вопросительно посмотрела на гостью. Миссис Кейтельбейн поклонилась.
По коридору к ней шел Рэгл Гамм.
«Так, что-то благотворительное», — сразу понял Рэгл.
— Слушаю вас, — сказал он сдержанно.
— Мистер Гамм, извините, что беспокою вас. Я из Общества гражданской обороны.
— Ясно.
Она объяснила, что живет на этой же улице. Рэгл слушал и недоумевал, почему она выбрала его, а не Вика. Возможно, конечно, потому, что он знаменит. Он часто получал по почте разного рода просьбы. Обычно к нему обращались, чтобы он вносил выигранные деньги (свои заработки!) на благотворительные дела, которые его переживут.
— Да, днем я дома, — подтвердил Рэгл, выслушав миссис Кейтельбейн. — Но я работаю. Я, так сказать, вольный художник.
— Ну, час-другой в неделю, — не отставала миссис Кейтельбейн.
Это было действительно не слишком много.
— А что надо делать? — спросил Рэгл. — Если вам нужен транспорт… у меня машины нет.
Он помнил, как однажды Красный Крест выискивал добровольцев с машинами.
— Нет, мистер Гамм, — возразила миссис Кейтельбейн. — Речь идет об участии в занятиях по изучению способов защиты населения при катастрофах.
Сама по себе мысль ему понравилась.
— Отличная идея, — сказал Рэгл.
— Простите?
— Защита от катастрофы. Это прекрасно. От какой-нибудь определенной катастрофы?
— Действия граждан при любых катастрофах, вызванных наводнениями или ураганами. Ну и,
