Бормоча молитвы, он начал снимать с нее ботинки…
* * *
Джози приподнялась на локте, чтобы выпить еще одну кружку горячей жидкости, которую протянул ей Хэл. Она не узнавала свои раздутые, обезображенные пальцы. Быстро опустошив кружку, она возвратила ее Хэлу.
— Сейчас приготовлю поесть, — сказал он.
Джози лишь кивнула в ответ. Говорить ей было трудно. Ноги горели после мучительной процедуры размораживания, но Хэл заверил ее, что утром она сможет идти. Глаза болели меньше: приступы пронзительной рези сменились ноющей пульсацией.
Джози поежилась. Тепла в снежном убежище хватало лишь на то, чтобы не окоченеть до смерти, но согреться она так и не согрелась.
— Не сдавайся, Джози, крепись, — повторял Хэл.
Хэл дал Джози отдохнуть. Она поела и попила, а сон, он надеялся, поможет ей восстановить необходимые для спуска силы. Если еще осталось, что восстанавливать.
Хэл взглянул на часы. Половина четвертого. Он нащупал рацию и вызвал лагерь.
— Тодд, ответь мне.
— Ну, как там у вас, Хэл?
— Я нашел укрытие возле Южной вершины. На рассвете продолжим спуск. Вышли нам навстречу шерпов с кислородом и питьем. Пусть постараются подняться как можно выше. Как понял?
— Понял тебя. Ты уверен, что Джози сможет идти?
— Я напичкал ее калориями, так что шанс у нее есть. Перед выходом вколю ей дексаметазон.
— Прости за то, что я сказал в тот раз. Я погорячился. И все же, если случится так, что Джози будет не в состоянии двигаться… — Тодд подыскивал слова.
— Ладно, хватит. Мне все ясно. Я отключаюсь.
Хэл замер, не понимая, что изменилось вокруг. Потом сообразил: он больше не слышит воя ветра. Значит, ураган стих.
* * *
Нима подтянул ремни рюкзака и в ожидании Лхакпы смотрел на ночное небо. Тодд стоял рядом и, пытаясь согреться, переминался с ноги на ногу.
— Который час? — спросил его Нима.
— Половина пятого.
— Ураган кончился. Зато снег теперь рыхлый. Не разбежишься. Рацию дашь?
— Эта — последняя, в которой еще не сел аккумулятор.
Нима заглянул в палатку, где собирался в дорогу Лхакпа:
— Поживей. Уже почти рассвело.
— Не могу я быстрее, — вспылил старший шерп.
Нима постарался сдержать гнев. Он знал, что Лхакпа сильно намучился за последние два дня, но своим упрямством тот уже начинал его раздражать.
— Дай помогу. — Нима сел на корточки у ног Лхакпы и зашнуровал ему ботинки. Наконец Лхакпа был готов.
— До какой высоты нам идти? — спросил он у Тодда, выйдя из палатки.
— Не знаю. Если Хэлу удастся поставить Джози на ноги, они выйдут вам навстречу. Если нет, придется подняться на Южную вершину. Их жизни зависят от вас.
— А сам почему не идешь? — Лхакпа ткнул Тодда кулаком в грудь.
— Я должен оставаться здесь, — отвечал Тодд. — Если я покину лагерь, некому будет поддерживать связь. И тогда никто не будет знать, кто из нас жив, а кто нет. Так вы идете? — Он обращался к Ниме, поскольку не был уверен, что Лхакпа в последний момент не заупрямится.
— Идем. — Юноша подтолкнул своего напарника и первым зашагал от палатки, молча взывая к богам.
* * *
— Джози, уже рассвело. Пора идти.
Джози резко очнулась. Она все еще находилась на проклятой горе. Зрение немного восстановилось. Через отверстие в пещеру проникал свет, и она различала вокруг неясные очертания предметов. Возле нее на корточках сидел Хэл.
— Начинаем спуск, — сказал он и, выкинув наружу рюкзак Джози, высунулся из углубления. — Хочешь знать, что я вижу?
— Хочу. — Джози заставила себя сесть.
— Ясный день. Небо достаточно чистое. Веревочные перила не потеряем. Через пару часов встретим шерпов.
— Я плохо вижу.
— Не беда. Я буду контролировать каждый твой шаг. — Хэл вытащил шприц. — А теперь замри. Вколю тебе дексаметазон.
Он сделал ей укол в бедро прямо через одежду. Джози мгновенно взбодрилась.
— Я прямо чувствую, как наливаюсь силой, — сказала она, ощущая гудение крови, разгоняемой препаратом.
— Это ненадолго, — предупредил Хэл. — Так что идти надо быстро.
— Мне кажется, пальцы сейчас взорвутся.
— Дай посмотрю.
Джози протянула ему руки, и он стянул с них перчатки. Волдыри увеличились, кожа на кончиках пальцев еще больше почернела. Хэл не стал расстраивать спутницу, понимая, что печальные известия не прибавят ей бодрости духа.
— Ухудшений нет. Заживут.
— Мне их ампутируют, да?
— Нет, если ты готова бороться. Считай, что нам крупно повезло. Могло быть гораздо хуже. Ночь мы провели в укрытии, хорошо поели, попили…
Хэл глянул на часы. Шесть семнадцать. Он упаковал свой рюкзак и принялся одевать Джози. Сделать это было не просто. За ночь ступни распухли, так что ему пришлось силой впихивать их в ботинки. Шнурки смерзлись в путаный комок. Хэл долго возился с ними, а потом целых пять минут согревал дыханием свои окоченевшие пальцы, чтобы завязать собственные ботинки.
— Ладно. Я выбираюсь первым, ты лезешь за мной.
Хэл повернулся к выходу — и оцепенел. В проеме вырисовывалось чье-то лицо. Хэл отшатнулся, тяжело дыша от испуга.
— Что там? — в замешательстве спросила Джози.
— Все нормально. Спокойно. Сейчас разберусь.
Лицо, смотревшее на Хэла, было безобразно обморожено. Между огромными волдырями блестели глаза-щелочки с налитыми кровью белками и тусклыми зрачками. Нос и щеки раздулись, кожа черна как уголь. Губы синие, борода заляпана сочащейся изо рта кровью.
Альпинист с трудом разомкнул губы; вокруг них треснула корочка льда.
— Помогите.
— Того? — воскликнул Хэл. — Это ты?
Альпинист молча раскачивался из стороны в сторону.
— Шерпы пришли? — обеспокоенно спросила Джози.
— Нет, не шерпы. Это Того. Он всю ночь пробродил в урагане. И сейчас в ужасном состоянии.
— Так мы идем?
Хэл быстро принял решение.
— Того мы идем в лагерь. Я постараюсь помочь тебе. Сам я буду страховать Джози, но если ты в силах спускаться с нами, я прослежу, чтобы ты не сбился с пути. Ясно?
— Нет! — Гого полез в убежище.
Хэл взял Васева за плечи, преграждая ему дорогу:
