— Рассел, я хочу…
— Господи, как я рад, что вы позвонили! Я уже собирался вас разыскивать. Мэгги Сент-Джон удрала.
— Проклятие! Я же просил тебя приглядывать за ней!
— Я приглядывал, Бо. У нее был приступ, знаете, один из тех, что вызывает падение сахара в крови. Мне нужно было сходить в лабораторию, а она казалась такой слабой, что и до ванной комнаты не дойдет, не то что до лаборатории. Что мне было делать? Когда я вернулся, она уже исчезла.
— Как давно?
— Не очень давно. Может, пять минут назад. Взяла мои ключи. После сегодняшней поездки ей известна моя машина и место парковки. Что происходит, Бо? Хотите, я заявлю об угоне?
— Нет, мне кажется, я знаю, куда она поехала. О машине не беспокойся. Найди мне адрес… — Бо переложил трубку к другому уху —…Боже, не могу вспомнить его название. Парикмахерский салон. Дамское что-то. Владелица — Кэролайн Поуг. Думаю, это она наша поджигательница. Все время подставляла Мэгги в качестве виновной, чтобы замести следы давнего пожара.
— Уже ищу. — В трубке раздался стук брошенной на стол телефонной книжки. — Лаборатория выдала результаты. У нас есть катализатор горения в доме Беннета — лак для волос. Кто-то вылил его на плиту и на пол.
— А след туфель? Что-нибудь положительное?
— Женские туфли седьмого размера. Из тех, что на толстой подошве, которая поддерживает ногу и смягчает шаг.
— Такие, какие может носить медсестра или парикмахер.
— Правильно. — Рассел нашел раздел адресов салонов. — Вот названия. «Дамские прически». «Дамский каприз»…
— Это он. Давай адрес. — Бо запомнил его. — Найди машину и встретимся на месте. Не входи в дом. Я пока не знаю, насколько сейчас натянуты нервы у Кэролайн Поуг. Незачем ей видеть нас обоих.
— Уже еду.
— И Мэгги тоже едет. Одному из нас лучше добраться туда раньше ее.
Но Бо находился ближе.
На парковочной площадке перед салоном красоты было пусто, там стоял только автомобиль Кэролайн. Всю дорогу Мэгги молилась, чтобы приехать сюда раньше Бо, а теперь нахлынувшее было чувство облегчения постепенно угасало, пока она смотрела на салон, выключив двигатель. Но несмотря на охвативший ее страх, открыла дверцу. Мэгги необходимо было завершить эту историю, но ей казалось, что она так и не узнает правды, если не повидается с Кэролайн первой.
Она не могла ждать Бо. Это семейное дело. Поэтому ей так больно. Поэтому она не может его так оставить или позволить кому-то другому заняться им.
Никто не позаботился о том, чтобы перевернуть табличку с надписью «открыто/закрыто» на ту сторону, где «закрыто», поэтому Мэгги ее перевернула. В салоне было пусто и тихо. Не шелестели страницы листаемых клиентками журналов, не жужжали голоса посетителей, не звякали расчески и не гудели фены. Только тишина и стойкий запах раствора для химической завивки. Угасающий свет дня лился в окна за ее спиной, но за полосой света росли серые тени, делающие салон похожим на склеп.
— Кэролайн? — Мэгги прошла мимо первого из кресел и заглянула в заднюю комнату. Дверь в кабинет была закрыта. — Кэролайн? Нам нужно поговорить.
Сердце Мэгги прыгнуло прямо в горло, когда она услышала, как щелкнул замок, и ей вопреки всякой логике вдруг захотелось взять тайм-аут. Дверь в кабинет чуть приоткрылась; щель росла так медленно, что это казалось невероятным. Мэгги знала это явление. В приемном отделении все время с этим сталкиваешься. Стресс создает растяжку времени, удлиняет его.
Кэролайн наконец вышла из комнаты с улыбкой на губах, которая застыла, когда она прочла правду на лице Мэгги.
— Ты вспомнила.
— Ты знала, что я когда-нибудь вспомню.
— Я пыталась оставить тебя ночевать у себя в ту ночь. Знала, что если ты уедешь домой, то слишком много будешь думать. Ты мне не оставила другого выхода, мне оставалось только поджечь сарай. — Кэролайн вынула из-за спины руку с пистолетом и прицелилась в Мэгги. — Не ты должна была приходить. Это должен был быть тот детектив. Я все распланировала.
— Ты не беспокойся. Бо уже близко, он едет за мной следом.
Обещая это, Мэгги поняла, что теперь он всегда будет близко, за ее спиной, и наконец-то до нее дошло то, что никогда не способна была понять ее мать. В этом мире ничто не гарантировано и никогда не будет гарантировано. Мужчины вовсе не блестящие рыцари, которые подхватят тебя и унесут в идеальный мир. Делом Бо было не обеспечивать ее безопасность, а подхватить, если она станет падать. Делом Бо было любить ее. Несмотря ни на что.
— Ты не должна была вспоминать, Мэгги, — предостерегающе произнесла Кэролайн, подходя ближе. Так близко, что промахнуться стало невозможно. Достаточно близко, чтобы Мэгги увидела трясущиеся руки Кэролайн, выдающие фальшь ее отрешенного голоса. — Ты все испортила.
Стоящая перед ней женщина была незнакомкой с жестокими и затравленными глазами. Проглотив страх, Мэгги спросила:
— Что ты собираешься делать с этим пистолетом?
— Я не хотела, чтобы это была ты.
— Так же, как не хотела, чтобы это была Сара? — спросила Мэгги и услышала у двери шум. Она не повернула головы, она знала, кто это, и подавила порыв броситься к нему. — Ты убила ее, Кэролайн, и восемнадцать лет позволяла мне думать, что это сделала я!
— Я не хотела ее убивать, — умоляющим тоном произнесла Кэролайн, переводя взгляд на Бо, стоящего у двери, а потом обратно на Мэгги, обращаясь к ним обоим. — Я думала, что она умерла. Вы должны поверить.
— А как же тогда Мэгги? — тихо спросил Бо. — Разве она не спала в том доме?
Бо заставлял себя сосредоточиться только на Кэролайн, пытаясь сравнить женщину, с которой познакомился раньше, с женщиной, стоящей перед ним. Насколько она потеряла над собой контроль? Способна ли нажать на курок? Бо уже достал свой пистолет, но не хотел рисковать. На таком расстоянии он мог уложить Кэролайн на месте. Любой новичок мог бы. Но ему приходилось думать об ответном, рефлекторном выстреле. Когда раздается выстрел, инстинкт заставляет человека нажать на курок.
А дуло пистолета Кэролайн было направлено на Мэгги.
— Ты хотела меня тоже сжечь? — спросила Мэгги.
— Я забыла, что ты там. — В оправданиях Кэролайн не чувствовалось угрызений совести и жалости к Мэгги, так как дуло пистолета не дрогнуло. — Я вызвала пожарных. Понятно? Я никого не пыталась убить.
Мэгги вспомнила, как быстро приехали пожарные машины. Огонь едва показался в окнах, а они уже были в пути.
— Этого было слишком мало, слишком поздно, чтобы спасти Сару.
— Я запаниковала. Я была такой юной. У меня не было другого выхода. — С каждым предложением голос Кэролайн поднимался.
Мэгги поняла, что она твердила себе эти оправдания миллион раз все эти годы. А они не помогали. Даже сейчас она слышала в ее голосе сомнение.
— Ваши юные годы уже позади, — сказал Бо Кэролайн голосом таким же холодным и неумолимым, как оружие в его руке. — У вас был выбор, а вы подставили Мэгги. Готовы были послать ее в тюрьму, принести ее в жертву.
— Вы не понимаете, — ответила Кэролайн, отшатнувшись перед лицом правды.
— Я понимаю, — заверила ее Мэгги. — Ты навещала меня все те годы, пока я была в детском доме, не потому, что заботилась обо мне, а потому что тебе надо было знать, помню ли я что-нибудь.
— Возможно, сперва, но потом…
