Тарантул

объединятся с агонией и колоколами и растопят сейчас же свои тысячи сонетов… пока нафталиновая женщина, белая, такая милая, усыхает на своем радиаторе так далеко и вглядывается внутрь своим телескопом/ ты будешь сидеть, мучаясь холодностью и в неочарованном чулане… облегчение тебе приносит только твой темнокожий друг с ямайки — ты нарисуешь на электролампочке рот, чтоб она могла смеяться более свободно

забудь о том, куда направляешься.
ты направляешься к трехоктавной
фантастической гексаграмме. ты увидишь
ее. не беспокойся, ты направляешься Не
собирать дикие лесные цветочки… как я
уже сказал, ты направляешься к трех
октавной титановой тантаграмме

твой маленький бельчонок,

Пети, Пшеничинка

ТЕРМОМЕТР ПАДАЕТ

оригинальная гробовщица, Джейн, с бацами и своим истеричным телохранителем Куу родом из Джерси и всегда носящим свой завтрак с собой/ со скрежетом провизжав из–за угла, они ввязывают старый бьюик в фонарный столб/ мимо шли три бакалавра, окропляя тротуар рыбой/ они просекают такое дело. первый бакалавр, Константин, тот подмигивает второму бакалавру, Лютеру, который немедленно снимает башмаки и вешает их себе на шею. Джордж Кастер IV, третий бакалавр, устав хряпать аиста, вынимает свою губную гармошку и передает ее первому бакалавру Константину, который, после перекручивания оной в некое подобие вилки, залезает в кобуру телохранителя, вытаскивает серп и заменяет его этим бесформенным музыкальным инструментом… Лютер начинает насвистывать «Пробираясь до калитки» Джордж IV испускает еле слышный смешок… все трое продолжают свой путь по авеню и сваливают остаток рыбы в контору по найму рабочей силы. всё полностью — конечно, за исключением нескольких форелей, которых они отдают даме в бюро находок/ о случившемся доложено в 15.00, температура десять градусов мороза

а говорят вам в лицо,
что вы изменились? вы
обижаетесь? вы ищете
общества? вы пухлы?
рост 135 см? если вы подходите и
являетесь полнокровным алкоголиком
католиком, просьба дать знать
УХ2–6969

спросить Уумпу

ПРЕЛЮДИЯ К ТУПОМУ КАЙЛУ

мама/ хоть я не делаю ни малейшей попытки дисквалифицировать унылую мрачную тебя. мама с безутешным пастырем на плече, брильянт за двадцать центов у тебя на пальце, я больше не играю со своей душой как с жестяною игрушкой/ теперь у меня глаза верблюда и сон на крюке… прославить твои судебные процессы было бы легче всего, но ты не королева — звук, вот королева/ ты принцесса … и я был твоею медовой землею, ты была моей гостьей и я не стану терзать тебя

«есть вопросы?»
спрашивает преподаватель, маленький
светловолосый мальчик в первом ряду
поднимает руку и спрашивает
«сколько до Мексики?»

бедная оптическая муза, известная как дядя и несущая шмат ветра и деревьев с луга и дядя такого рода, что говорит нежным шепотом «хули мули» при встрече с фермером, который говорит «вот. вот вам немножко голода.» и оттягивает к тошнотворному себе кое–какую прекрасную и тонкую работу/ торговая палата пытается сообщить музе, что миннесотский жир был из Канзаса, да и не таким уж жирным, а просто широко известным своей тяжестью, но они возводят напротив, через луг, супермаркет и это будет заботой о фермере

«кто–нибудь хочет быть чем–нибудь
неординарным?» спрашивает
преподаватель. самый находчивый пацан
в классе, который приходит в школу
пьяным, поднимает руку и говорит
«да, сер. я бы хотел быть
долларом, сер»

дадаист–метеоролог выходит из библиотеки после того, как внутри его побила кодла хулиганов/ он открывает почтовый ящик, влезает в него н засыпает/ выходят хулиганы/ они этого не знают, но в их среду проникла кодла религиозных фанатиков… вся группа озирается в поисках какой–нибудь легкой добычи … и