бухгалтерше.
— Она вам понравится, — повторила Рози. — Джонас обожает целеустремленных мужчин. Она говорит, что такой мужчина — единственный достойный партнер для умной женщины. И еще: что в нынешней экономике объединение двух карьер имеет больше смысла, чем объединение двух сердец.
Все, с него хватит. Он сидел тут, борясь с нахлынувшими страстями, а в результате ему предлагают бухгалтерию.
— Мне кажется, я сам могу решить, с кем мне встречаться, мисс О'Ханлон.
— Ой! — Она сморщила носик и сказала покаянным голосом. — Конечно, вы можете. Налить еще супу?
— Нет, спасибо. — Он положил салфетку на стол и собрался уходить. — Я думаю, мне лучше уйти, пока вы не пригласили сваху. Спасибо за ленч.
Рози проводила его до двери. Фонт плелся за ними. У двери она поправила очки и взглянула на него.
— Я не хотела вас обидеть. Надеюсь, вы это понимаете.
Солнечный свет сделал еще ярче цвет ее розового свитера.
— Я знаю.
Один только встревоженный взгляд ее голубых глаз — и вся его злость прошла. Не справляясь с собой, он протянул руку и погладил ее по щеке. Ее кожа была шелковой. Казалось, что она хотела уклониться от его руки, но ей помешал «ошейник». Он убрал руку.
— Спасибо еще раз, Рози.
Она улыбнулась:
— Похоже, вы действительно не обиделись, раз я снова Рози.
— Да нет, — сказал Кент. Как он мог обижаться на нее? Уже садясь в машину, он услышал, как Рози спросила его:
— А как насчет писем? Вы ведь так и не сказали мне, что вы думаете о моем плане.
Письма — он совсем о них забыл. К тому же прослушал, когда она рассказывала ему про свой план. Он просиял:
— Я подумаю и позвоню. Пока ничего не предпринимайте. Хорошо?
Рози помахала ему рукой и долго смотрела вслед его машине. Потом села около двери. Фонт пристроился рядом. Она думала обо всем и ни о чем. Ощущение было такое, как будто она открыла дверь, и ворвался вихрь, закружив ее. Это все зеленые глаза. Ее всегда волновали зеленые глаза.
«Плохо, чертовски плохо», — подумала она. Саммертон был не похож на образ мужа, который она себе представляла. Случись наоборот, она бы уже начала осуществлять свой жизненный план. Но нет, вместо ее идеала к ней явился этот корпоративный робот, издерганный своей работой. Работа забирала его всего, не оставляя времени ни на сон, ни па еду. Господи, у него ведь даже есть расписание в компьютере. Она почувствовала разочарование.
Джонас он бы действительно понравился. Рози прикусила губу, вспомнив, как предложила Кенту познакомиться с Джонас. Зачем она это сделала? Наверное, из самозащиты, ведь ее последнее увлечение принесло ей одни разочарования. Тогда-то она и решила покончить со случайными встречами. Самое удивительное, что она привлекала таких типов, как Кент Саммертон. Тот факт, что и они ее привлекали, она старательно игнорировала. Когда она начала работать в издательстве, глава отдела крутился вокруг ее стола, как назойливая муха. Из-за него она и предпочла работать дома. Господи, этот тип жил в пентхаусе, носил костюмы от Армани и ездил па шикарном «мерседесе». И уже дважды развелся!
Теперь та же история с Саммертоном. Эти глаза разбивали ей сердце, а этот лосьон после бритья… Очнувшись от невеселых размышлений, Рози подтянула носки и встала из кресла-качалки. Она снова была полна решимости. И Джонас, любящая ясность, и этот супермен Саммертон могут катиться к черту, она не даст себя сломить. У нее есть свой план жизни, и Саммертону нет в нем места.
Кент позвонил на следующий день.
— Я снова получил ваше письмо, — сказал он без всяких предисловий.
— Я же говорила, что это не мои письма. Это от Гардении, — ответила Рози сухо.
— Я говорю об авторе, — сказал Кент с мягкой издевкой.
Рози покраснела. Впервые она поняла, что нужно как-то решить эту неприятную проблему. Именно потому, что он всегда подчеркивает ее авторство. И потому, что, кроме романтики, в письмах было много интимного, даже чересчур откровенного. Гардения рассказывала такие подробности и так настаивала на их описании, что у Рози не было ни тени сомнения в ее правдивости. А тут еще энтузиазм, с которым она всегда бралась за дело. У Рози самой краснели уши, когда она сочиняла подобные письма. Зачем ей надо было так резвиться?
Рози поправила свой «ошейник», как будто он мешал ей говорить.
— Я бы предпочла, чтобы вы не упоминали мое имя.
— А есть счастливчик, которому это позволено?
— Нет, — ответила Рози и спохватилась. Лучше бы она соврала. Но Кент отреагировал моментально.
— Отлично. Тогда, может быть, вы пообедаете со мной сегодня? Обсудим ваш план.
— Нет.
— Почему? — Он был как будто поражен ее отказом.
— Я ем дома из-за корсета.
Молчание. Потом он сказал:
— Тогда я приеду к вам завтра.
— Завтра меня не будет. У меня встреча в издательстве. Еженедельная летучка.
Кент снова помолчал. Рози подумала, что чем быстрее разрешится все это дело, тем лучше. Ей не нравилось, что каждый раз, когда она слышит его голос, у нее екает сердце. И она не хочет подстраиваться под его расписание. Поэтому Рози прервала молчание:
— Почему бы вам не приехать ко мне сегодня к обеду?
— Вы уверены?
— Да. — Она вовсе не была уверена, но ему не надо было об этом знать. — Я после операции ни для кого не готовила.
— Тогда в восемь. У меня встречи до этого времени.
Конечно, разве у него может быть свободный вечер! Как, впрочем, и утро и выходные.
— В восемь так в восемь. До вечера, — сказала она и повесила трубку.
Рози посмотрела на часы. У нее четыре часа до его приезда и совершенная каша в голове. Не надо было его приглашать. Проблему с Гарденией можно было решить и по телефону. Не нужно было связываться с Саммертоном. «Джонас права, — подумала Рози, — у меня действительно нет мозгов».
Пес, лежавший у камина, уставился на нее одним глазом, как будто осуждая.
— Не ворчи, большой мальчик, тебя ожидает сытный обед. — Рози открыла холодильник, и Фонт сразу встал. Решил помочь ей обследовать припасы. — Что ты думаешь? Баранину или говядину?
Пес завилял хвостом.
— Ты прав, он, похоже, любит стейки.
Позднее этим же вечером Кент был вынужден согласиться с Рози. Она на самом деле отменно готовила. Не хуже, чем сочиняла письма. После первой встречи с ней он перечитал все эти письма. Теперь они приобрели новый смысл. За каждой строкой он видел ее образ. Когда он закончил читать, ему даже стало жаль, что их так немного.
Когда они убрали посуду, Рози предложила ему посидеть в гостиной, пока она приведет в порядок свой стальной воротник.
— Он сводит меня с ума, — сказала она как будто о живом человеке.
Кент захватил кофе, кусок пирога и прошел в комнату. Пирог был персиковый и выглядел аппетитнее, чем любой из тех, которые ему приходилось есть. Он сел на диван, борясь с желанием лечь и закрыть глаза. Он был на ногах с пяти утра и теперь еле удерживался от того, чтобы не начать клевать носом. Кент уперся локтями в колени и положил голову на руки.
