Хотя порывы их ужасныИ не могли тебя досель поколебать,Но подождем конца». — С сим словом вдруг завылаОт севера гроза и небо помрачила;Ударил грозный ветр — все рушит и валит,Летит, кружится лист; Трость гнется — Дуб стоит.Ветр, пуще воружась, из всей ударил мочи —И тот, на коего с трудом взирали очи,Кто ада и небес едва не досягал, —Упал!
Два Голубя друзьями были,Издавна вместе жили,И кушали, и пили.Соскучился один все видеть то ж да то ж;Задумал погулять и другу в том открылся.Тому весть эта острый нож;Он вздрогнул, прослезилсяИ к другу возопил:«Помилуй, братец, чем меня ты поразил?Легко ль в разлуке быть?.. Тебе легко, жестокой!Я знаю; ах! а мне… я, с горести глубокой,И дня не проживу… к тому же рассуди,Такая ли пора, чтоб в странствие пускаться?Хоть до зефиров ты, голубчик, погоди!К чему спешить? Еще успеем мы расстаться!Теперь лишь Ворон прокричал,И без сомнения — страшуся я безмерно!Какой-нибудь из птиц напасть он предвещал,А сердце в горести и пуще имоверно!Когда расстанусь я с тобой,То будет каждый день мне угрожать бедой:То ястребом лихим, то лютыми стрелками,То коршунами, то силками —Все злое сердце мне на память приведет.Ахти мне! — я скажу, вздохнувши, — дождь идет!Здоров ли то мой друг? не терпит ли он холод?Не чувствует ли голод?И мало ли чего не вздумаю тогда!»Безумцам умна речь — как в ручейке вода:Журчит, и мимо протекает.Затейник слушает, вздыхает,А все-таки лететь желает.«Нет, братец, так и быть! — сказал он, — полечу!Но верь, что я тебя крушить не захочу;Не плачь; пройдет дни три, и буду я с тобоюКлеватьИ ворковатьОпять под кровлею одною;Начну рассказывать тебе по вечерам —Ведь все одно да то ж приговорится нам —Что видел я, где был, где хорошо, где худо;Скажу: я там-то был, такое видел чудо,А там случилось то со мной —И ты, дружочек мой,Наслушаясь меня, так сведущ будешь к лету,Как будто бы и сам гулял по белу свету.Прости ж!» — При сих словахНаместо всех увы! и ах!Друзья взглянулись, поклевались,Вздохнули и расстались.Один, носок повеся, сел;Другой вспорхнул, взвился, летит, летит стрелою.И, верно б, сгоряча край света залетел;Но вдруг покрылось небо мглою,И прямо страннику в глазаИз тучи ливный дождь, град, вихрь, сказать вам словом,Со всею свитою, как водится, гроза!При случае таком, опасном, хоть не новом,Голубчик поскорей садится на сучокИ рад еще тому, что только лишь измок.Гроза утихнула, Голубчик обсушилсяИ в путь опять пустился.Летит и видит с высокаРассыпанно пшено, а возле — Голубка;Садится, и в минутуЗапутался в сети; но сеть была худа,Так он против нее носком вооружился;То им, то ножкою тянув, тянув, пробилсяИз сети без вреда,С утратой перьев лишь. Но это ли беда?К усугубленью страхаЯвился вдруг Соко́л и, со всего размаха,Напал на бедняка,Который, как злодей, опутан кандалами,Тащил с собой снурок с обрывками силка.Но, к счастью, тут Орел с широкими крыламиДля встречи Сокола спустился с облаков;И так, благодаря стечению воров,Наш путник Соколу в добычу не достался;