— Прощайте, юное создание. — Мессир Глетц подхватил сумку и двинулся к выходу. — У меня еще много дел.
Она постучала в двери замка тем же вечером, держа украденную у мага книгу под мышкой.
— Кажется, это ваше, — сказала она, протягивая книжку мессиру Глетцу.
Дома он ходил в излишне ярком банном халате и с полотенцем, перекинутым через плечо. Возле ног этого седого экстравагантного джентльмена отиралась препротивного вида худая длинноухая кошка, почти совсем голая, а оттого похожая на модных в Москве сфинксов.
— Что? — не понял мессир Глетц.
— Мне кажется, это вы потеряли книгу на улице, — терпеливо повторила Машка. — Я вам ее принесла.
Маг неожиданно проворно схватил книгу.
— Отлично! — обрадовался он. — Я искал ее весь день и уже подумал было, что ее украли. Надеюсь, ты не открывала ее? Вижу, что нет. Ну-с, подружка эльфов, я вижу, что ты до странности честная девушка.
Машка икнула и почувствовала, что уши ее горят, а шрам жутко чешется. Ей было стыдно обманывать пожилого джентльмена, но выбора ей никто не предоставил. Ей необходим был совет толкового специалиста.
— Хочешь немного холодного хуммуса? — предложил маг.
— Хочу, — нагло сказала Машка. Помимо того что она пришла не столько затем, чтобы отдать магу его книжку, сколько затем, чтобы получить у него сеанс предсказаний, она действительно хотела хуммуса.
— Заходи, — пригласил мессир Глетц, раскрыл пошире дверь и засеменил в глубь дома.
Его лысая кошка коротко и недоброжелательно мяукнула и смерила Машку уничижающим взглядом. Кажется, гостья ей не понравилась. Что ж, Машке хвостатая стерва не понравилась тоже, так что они были квиты.
— Похоже, тебе нужна помощь, — проницательно взглянув на гостью, сказал маг, накидывая роскошную мантию поверх своего экстравагантного домашнего одеяния. — Ты выглядишь как существо, которому просто необходим совет мудрого человека.
— Полагаю, что вы и есть тот мудрый человек, — прозорливо предположила Машка. — В обшем да, совет — это именно то, что мне сейчас нужно. Я бы хотела знать, что мне делать дальше.
Два высоких бокала алого стекла уже опустели. Неровный свет рабочей залы замка играл на стенках бокалов. Алые блики плясали по поверхности стола, словно маленькие красные чертики, занятые организацией очередной пакости.
— Так, посмотрим... — пробормотал маг, водя узловатыми пальцами по таблице. Ногти его иногда задевали бумагу, и тогда раздавался тихий, но вполне отчетливый скрежет. — Ты родилась под знаком желтой Крызы, или, как ее еще называют, песчанки.
— Ну вот, все у меня так, — вслух расстроилась Машка, не заметив изумленного взгляда мага, которого в первый раз за несколько десятков лет кто-то осмелился перебить. — Что дома я Раком была, что здесь — Крызой. А точно Крызой? Никого там поприличнее рядом нет?
— За Крызой следует лиловый Дракон, — автоматически ответил ей ошарашенный маг фразой из учебника по астрологии, затем, опомнившись, рассердился. — Нет, твой знак — Крыза. И будь потише, пожалуйста, не мешай мне работать! Кто из нас маг: ты или я?
— Наверное, вы, — неуверенно ответила Машка, присаживаясь без приглашения на низенькую скамеечку у стены.
Маг бросил на нее недовольный взгляд, но промолчал, удовлетворенный тем, что странная гостья его по крайней мере молчит. Маг терпеть не мог болтливых женщин, а ко всем остальным относился с недоверием и недоброжелательностью. Он предпочитал общаться со звездами и с животными.
— Странное дело, — пробормотал наконец он озадаченно. — Какой забавный эффект...
— Что случилось? — нетерпеливо спросила Машка. — Вы что-нибудь увидели?
— Дело в том, что для того, чтобы узнать твое будущее, нужно спарить накка с брукхой, связать хвостами двух крызов, а проще говоря, совершить бессмысленное действие по смешению несмешиваемого, — объяснил маг, настолько пораженный открывшейся ему картиной, что даже глупая девушка оказалась подходящим слушателем.
— Это слишком сложно? — уточнила Машка.
— Это невозможно! — отрезал мессир Глетц. — В твою судьбу вмешивается столько разнообразных могущественных существ, что увидеть ее нельзя, разве что попробовать вывернуть мир наизнанку.
— Ну и что? — удивилась Машка. — Разве нельзя подсмотреть, что мне готовят эти самые могущественные существа?
— У них нет привычки уведомлять человеческих гадателей о своих намерениях, — хмыкнул маг. Лицо у него стало насмешливым, словно то, что он говорил, было известно каждому ребенку в этом мире. Исключая, разумеется, Машку.
— Итак, чем еще я могу тебе помочь? — осведомился он слегка раздраженным тоном. — Только не проси сделать тебя богатой, умной и красивой.
— Я и так ничего себе, — обиделась Машка. — Разве что этот шрам... Можно с ним что-нибудь сделать?
— Никогда! — торжественно отказался мессир Глетц. Его брови шевельнулись, точно внезапно превратились в мохнатых гусениц, и медленно сползлись к переносице. — Ты должна гордиться этим шрамом. Такие шрамы украшают любого человека.
— Только не меня, — заупрямилась Машка. — Я, конечно, не фотомодель и не королева красоты, но такое уродство носить не хочу.
— Это знак, — попробовал объяснить маг. — Ты встретилась с богом и осталась жива...
— Я постоянно встречаюсь с богами, — похвасталась Машка. — И до сих пор это мне несильно вредило. И вообще я нахожу, что местные боги более воспитанные существа, чем некоторые люди.
Но мессир Глетц был неумолим. Похоже, он уже имел опыт общения с совцами и немного знаком был с их странными психованными богами, а потому связываться с совецкой магией не хотел. Маг прошелся туда- обратно по залу. Полы его мантии прошуршали по полу. Потом он взглянул на Машку из-под кустистых бровей. Машке стало немножко жутко, потому что взгляд у мага был колючий и тяжелый, как у внезапно ожившего старого дерева. Не злой. Не добрый. Просто очень тяжелый.
— Какое дело тебе до внешней красоты, если тебя отметили боги? — строго спросил он. — Нормальный человек был бы счастлив носить подобный знак. С этим знаком ты можешь поступить в академию магии, даже если у тебя нет никаких других способностей, кроме таланта оставаться в живых в присутствии богов.
— А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! — оживилась Машка. Мечты о всемогуществе и волшебной силе вновь одолели ее.
— Ты повздорила с совецким богом, и он отметил тебя знаком своего гнева, — торжественно провозгласил мессир Глетц.
— Я знаю. — Машка дожала плечами. — Удивительно вздорный и неуравновешенный тип. Что дальше?
Маг втянул голову в плечи, став похожим на неуча-разбойника из банды Бо, и со свистом выдохнул. Однако никто не явился, чтобы покарать Машку за богохульство, и он продолжил объяснение:
— Немногие могут похвастаться тем, что у них вышло разозлить бога и при этом остаться в живых. В академии магии есть кафедра выживания, куда тебя возьмут с радостью.
— Ага, — хмыкнула Машка, — в качестве наглядного пособия, я полагаю.
— Нет! — возразил маг. — Такой знак со всей очевидностью доказывает, что у тебя есть талант к выживанию, а значит, тебя можно обучать, даже не обращая внимания на то, что ты не принадлежишь к благородным кругам и родилась женщиной. Скажи, тебе не было больно, когда шрам этот затягивался?
— Мне было ужасно больно, пока он не был шрамом, — успокоила его Машка. — А потом — нет, ничего.
— Странно, — пробормотал маг. — Удивительно и непостижимо...
